Я отпустила Энсона.
— Скажи мне, что делать.
Он сделал шаг назад.
— Ты вообще помнишь, каково это — превращаться?
— Это было больно. — Вспышки воспоминаний пронеслись сквозь меня. — Все произошло так быстро. Вон был ранен, и я запаниковала. Я не пыталась измениться, это просто случилось.
— Обостренные эмоции часто являются тем, что может привести к первым переменам. Со временем это станет так же легко, как дышать, и тебе едва ли придется думать об этом.
— Но как начать?
— Закрой глаза.
Я сделала, как велел Энсон, опустив руки по швам.
— Сделай несколько глубоких вдохов и очисти разум. Прислушайся к шуму ветра в кронах деревьев. Теперь представьте себе жизненную силу внутри. Твоего волка.
Я попыталась представить себе настоящего волка. Кин упоминал, что мой мех был красновато-коричневого цвета, как и волосы. Я пыталась нарисовать эту картину внутри себя, но не была уверена, что она у меня полностью получилась.
— А теперь соедини свою энергию с ее. Увидь, как ваши формы сливаются воедино.
Я сделала все, что могла. Мысленно я видела, как парни, казалось, расплывались, когда они менялись. Ничего не произошло.
Я приоткрыла веко.
— Я делаю что-то не так.
Энсон мгновение изучал меня.
— Ты вообще чувствуешь своего волка?
Я подумала об этом, мысленно оценивая ощущения своего тела. У меня не было ощущения, что какое-то чужеродное существо собирается вырваться из меня.
— Не думаю.
Позади меня послышались шаги.
— Думаю, что для нее это, возможно, должно сработать по-другому.
Я повернулась к Лукасу.
— Как?
— Твой дар и мой похожи. Мне нужно было зафиксироваться на энергии или чувстве, чтобы вызвать изменение. Что ты чувствуешь, когда используешь свой дар?
Я вспомнила, как исцеляла Вона. При воспоминании об этом меня охватила тошнота, но я заставила себя прочувствовать ее.
— Я все время представляла себе этот бассейн золотой энергии здесь. — Я прикоснулась рукой к животу. — Будто я могу вложить эту энергию в Вона.
— Идеально. — Лукас отступил назад, туда, где стоял Энсон. — Представь, как это распространяется по тебе, пока не поглотит тебя целиком.
Я кивнула, снова закрывая глаза. Я нарисовала этот золотой бассейн, вытянув его из своего живота и позволив ему расти. Это было в миллион раз труднее, чем я помнила. Я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Свет распространился по большей части моего торса, а на лбу выступил пот.
Энергия вернулась в свой маленький бассейн в моем животе, и я резко открыла глаза.
Лукас ободряюще улыбнулся мне.
— Так было лучше. Мы видели приближение начала смены.
— Мне казалось, что я качу валун на гору.
Энсон усмехнулся.
— Поначалу тяжело. Станет легче, обещаю. Тебе просто нужно найти подходящее топливо.
Звук хрустнувшей ветки заставил все наши взгляды устремиться к лесу. Лукас вздохнул.
— Приди на помощь, вместо того чтобы прятаться, как ползучая тварь.
Вон вышел из-за деревьев, как обычно хмурый.
— Знаешь, — пробормотала я, — если ты продолжишь делать такое лицо, оно может вот так застыть.
Его хмурый вид только усилился.
Я заскрежетала зубами.
— Если ты так сильно меня ненавидишь, почему ты вообще здесь?
— Быть привязанным к тебе — обуза. Мне нужно убедиться, что ты сможешь защитить себя, чтобы из-за тебя нас всех не убили.
Жар пробежал по мне. Ярость, от которой мой золотой запас энергии только увеличивался.
Энсон придвинулся ко мне поближе.
— Используй это. Все, через что ты прошла за последние несколько недель. Это твое топливо.
Я смотрела в льдисто-голубые глаза Вона, думая об американских горках, на которые он меня отправил. Моменты доброты, смешанные с жестокостью. Надежда и разбитое сердце.
Энергия во мне разливалась, разгораясь ярче. Тогда я смогла почувствовать ее. Моего волка. Впервые я почувствовала, как она пытается освободиться. И я позволила ей.
На этот раз мое преображение не причинило боли. Была та же вспышка света, а затем я оказалась на четырех лапах вместо двух. Я издала низкое рычание, направляясь к Вону.
Пара.
Это единственное слово эхом отдалось в моей голове, сопровождаемое гневом и болью. Еще одно рычание сорвалось с моих губ.
— Черт. Она собирается напасть на него? — сказал Энсон, и в его тоне проскользнула нотка паники.
— Дай ей минутку, — сказал ему Лукас.
Вон не двинулся с места, он просто уставился на меня.