Эрих фон Дэникен
ЗНАКИ, ОБРАЩЕННЫЕ В ВЕЧНОСТЬ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Наска? А что это такое? Наска? Неужели опять Наска?
Я отношусь к тем людям, которые за какие-нибудь несколько лет постарались узнать о Наска едва ли не все, что только возможно. Я проштудировал множество научных изданий и популярной литературы, познакомился со всевозможными гипотезами и спекуляциями на сей счет. За последние три десятилетия мне довелось побывать в Наска бесчисленное множество раз. Иногда я целыми неделями кружил на легком самолетике над самой пустыней и окрестными холмами, а в начале семидесятых годов проводил целые дни напролет, внимательно осматривая плотно укатанные полосы и оплавившиеся верхние слои песчаника. Я надеялся, что мне удастся разгадать тайну Наска. Но на самом же деле мне лишь стало ясно, до какой степени мало мы все — да и я сам — знаем о Наска.
А теперь — скажите ради всего святого, что же такое Наска? Прежде всего, Наска — это нечто таинственное, загадочное. Наска окутана непроницаемым и непостижимым покровом тайны. Это нечто завораживающее, обманчивое, по-своему логичное и в то же время совершенно абсурдное. Если бы наши глаза умели кричать от изумления, в Наска они бы только этим и занимались. Весть, которую несет нам Наска, непонятна и загадочна, и любые гипотезы о ней противоречивы. Наска предстает чем-то немыслимым и неразгаданным, почти бессмысленным и способным свести с ума. Но если графические «послания», которыми испещрены земли в окрестностях современного городка Наска, — это всего лишь циклопические детские рисунки, начисто лишенные всякого смысла и возникшие в результате странной причуды или каприза, это означает, что на плато Наска нарушены всякие законы логики. Поэтому самым любознательным придется довольствоваться лишь верой.
Плато Наска способно поставить в тупик любой, самый проницательный ум. Меня это нисколько не удивляет, ибо человеческий разум так уж устроен, что его более всего влечет сегодняшний день. Мы с большим сомнением и неохотой признаем способность мыслить и обладать глубокими познаниями за людьми, жившими в отдаленном прошлом, людьми, представления которых о мире весьма отличались от наших. Само собой разумеется, что дар аналитического мышления и дедуктивной проницательности мы приписываем только себе. Мы убеждены, что некая научная методология непременно приведет нас прямиком на небеса познания и мудрости. Иные люди всю жизнь пребывают в неких парапсихологических параллельных мирах. Они надеются, что именно им суждено разгадать или познать тайну Наска. Их гипотезы о происхождении Наска превращаются в своего рода догматы. Не верить в такие догматы считается почти непростительным грехом. Так возникли всевозможные гипотезы, теории, спекуляции и измышления о Наска, абсурдные рассуждения о геоглифах Наска и прочие бредовые домыслы, порожденные единственно тем, что их авторам просто нечего сказать о Наска.
Плато Наска — это поистине колоссальный объект, грандиозный не только по своим географическим масштабам. По сравнению с Великой пирамидой Хеопса в Египте плато Наска — это фантастическая машина времени, переносящая нас в далекое прошлое человечества. Подлетая к Наска, как бы заглядываешь в невероятную бездну времен. И там, в этой бездне, сверкает зеркало, в котором отражается Вечность.
Глава 1
НАСКА РАСПОЛОЖЕНА НА МАГИСТРАЛИ
Тому, кто не любит думать, приходится хотя бы время от времени перетряхивать заново свои предрассудки.
Еще совсем недавно Наска была сонной захолустной дырой, затерянной где-то за семью горами в Перу. Со столицей страны, Лимой, ее связывала лишь незаасфальтированная пыльная дорога, по которой изредка проезжали лишь те, кого гнала какая-нибудь неизбежная нужда. Дорога эта, протянувшаяся на несколько сотен километров, пролегала через бесплодную песчаную пустыню. Взбираясь на холмы и спускаясь в лощины, минуя крутые повороты между скал, дорога заканчивалась последним горным участком, выписывающим опасные и дух захватывающие петли серпантина на склонах. Через каждые два часа у самой дороги взору открывалась очередная бедная индейская деревушка, расположенная всякий раз одинаково, на берегу безымянного ручья, который несет свои скудные воды от высящихся вдалеке Анд в сторону Тихого океана. На таких импровизированных стоянках индейцы предлагали проезжим мелкие, темно-желтые бананы, апельсины в нежной кожуре, сочно-зеленые лимоны и самодельные лимонады и прохладительные напитки всех оттенков и цветов радуги. Жизнь обитателей таких деревень была скромной и монотонной. Помимо плодовых деревьев, жители выращивали свеклу, картофель, лук и хлопчатник, а по воскресным дням вся деревенская община собиралась в маленькой католической церкви.