Что, опять чепуха? Поверхностные измышления, и не более того? Нет. Ямогу доказать это неоспоримыми фактами.
Думаю, никто не станет спорить с тем, что зигзагообразная линия, показанная на фото, проходит подполосой. А между тем, если бы мастера, прокладывавшие полосу, как принято считать, действительно убирали окислившиеся камешки с поверхности, чтобы под ними яснее проступил более светлый нижний слой, то зигзагообразные линии неизбежно исчезли бы. Ведь для того чтобы сделать светлый меловой тон более четко различимым, мастерам пришлось бы в конце концов убрать с полосы всекамни до единого.Так почему же тогда зигзагообразный лабиринт под полосой уцелел и четко виден? Быть может, он был выполнен каким-то другим материалом? Может быть, эти зигзагообразные линии служили для какой-то другой цели, которую археологам, этим убежденным приверженцам культового мышления, пока не удается выяснить?
А теперь давайте отрешимся от этого вопроса и задумаемся над тем, что создателям послания Наска, вне всякого сомнения, пришлось бы перелопатить огромные груды каменной породы, ибо глубина углублений, которыми прочерчены на поверхности пустыни все эти линии и полосы, даже сегодня составляет до 30 см. Часто подобные канавки можно видеть по обеим сторонам полос и линий, протянувшихся на многие километры.
Если предположить, что ок. 500 г. н. э. на обширных пространствах пустыни, а также на склонах окрестных холмов и гор начались грандиозные строительные работы, продолжавшиеся на протяжении многих веков, мы неизбежно придем к началу эпохи инков, то есть XIII в. Но почему же в таком случае инки не стали продолжать помпезный культ, установленный их предками? Почему они прекратили создавать все новые и новые линии? Почему это величественное «шоу», загадочный «культ полос», получил распространение лишь в окрестностях Наска и чуть к северу от нее? Правда, в районе побережья Паракас (Перу) и Антофагаста (Чили) мы вновь встречаем громадные геоглифы и рисунки на склонах утесов, однако полосы и линии, тянущиеся на много километров, существуют только в Наска. Послушаем мнение об этом Марии Райхе:
«Создатели этих линии, выбирая эту местность, хорошо знали, что здесь плоды их усилий не будут уничтожены ветрами и дождями. Дело в том, что ветры лишь уносят пыль и песок, которые обычно заносят рисунки, а дождей в этих местах до массового загрязнения воздуха практически не выпадало».
Действительно, дождей в этих местах нет и в наши дни, если не считать случайных ливней, продолжительное которых не превышает десять минут в год. Но если создатели линий в этом районе действительно «хорошо знали», что здесь их творения долгие века не будут уничтожены, почему же этого не знали их потомки, прочертившие широкие полосы прямо поверхзигзагообразных линий и геоглифов? И если они создали свои творения в результате многовековых усилий — если отнести дату начала строительных работ к 500 г. н. э., а ее окончание — к 1200 г. н. э., то есть незадолго до начала классической эпохи инков, — то почему же никто из инков и не подозревал об этом? Почему никто из испанских хронистов даже на смертном одре ни единым словом не обмолвился об удивительных памятниках Наска? Почему ни один испанский солдат, священник или купец не оставил никаких упоминаний об этой грандиозной «иллюстрированной книге», начертанной на просторах пустыни Наска?
Я убежден, что знаменитые геоглифы и полосы Наска были созданы в куда более давние времена, чем это принято считать. Когда на эти земли пришли испанские завоеватели, индейцы давным-давно успели забыть гипотетический «культ создателей полос». В их преданиях жила память о сынах Солнца, а интересы были сосредоточены на строительстве храмов, оборонительных укреплений и святилищ календарного назначения, а также войнах и заботах о хлебе насущном. Огромные знаки, разметки в пустыне? К ним никто не проявлял интереса, да и попросту не подозревал об их существовании.
Археологи тоже обследовали это чудо на плато Наска очень поверхностно — в самом буквальном смысле этого слова. Ответы, которыми довольствуются жаждущие узнать истину, весьма и весьма примитивны. Эти ответы обычно ограничиваются поверхностными идеями, не затрагивающими существа дела. Мыслители со свежими взглядами, задающие массу трудноразрешимых вопросов, в этой сфере явно никому не нужны, специальные исследования не проводятся. И всему, что требует серьезного изучения, навешивается ярлык магического слова «культ». Однако мне хотелось бы рассмотреть ряд вопросов, поскольку прежние ответы на них меня не удовлетворяют.
Что двигало создателями этих загадочных полос и линий? Гипотезы о календарном назначении этих объектов давно отошли в прошлое, а версии об их астрономических функциях и взаимосвязи между геоглифами и различными созвездиями могли бы иметь под собой некоторую основу, если бы не множество полос и линий, перечеркивающих их. Каково происхождение столь «продвинутых» геометрических знаний? Какими инструментами пользовались строители? Какие жрецы-геодезисты определяли исходные точки для прокладки линий и почему? На. чем они чертили свои карты и делали расчеты, на каком материале выполняли эскизы и планы изображений, которые впоследствии были перенесены на местность, став грандиозными геоглифами?
Как были организованы строительные работы? Проводились ли они одновременно во многих местах или поочередно? Действительно ли первоначально для разметки объектов с поверхности просто убирались камни и верхний слой, или существовали какие-то иные способы маркировки? Быть может, для этого служил цвет? Или измельченные кусочки сланцев? Или толченая известь, разведенная водой? Почему зигзагообразные линии и другие изображения не исчезли под линиями и полосами, хотя для того, чтобы проложить эти полосы, необходимо было убрать все до единого камни более древних изображений? В результате по всем законам физики более ранние рисунки были бы уничтожены. И тем не менее они уцелели!
Каково назначение и смысл полос и трапецеидальных участков самой разной ширины и протяженности; какую весть они заключали в себе? Какую цель преследовали прямые, как стрела, линии, протянувшиеся на 20 км и упирающиеся точно в полосы? Для чего служили линии, резко обрывающиеся на краю горного плато, словно на трамплине, и разделяющиеся на несколько более тонких линий?