– Прекрасно, прекрасно – подполковник расцветал прямо на глазах, – так все же дорогая, кто ваш куратор?
– Он не представился. Сказал им запрещено. Молодой такой, в котелке и с усиками…
– Постойте, – подал голос Яша, – перед тем как отправится в часть ко мне приходил некто в котелке и с усиками. Представился поверенным в делах графини Виттенбах. Предлагал службу и обещал устроить карьеру. Я его естественно послал…
Офицеры переглянулись и принялись неудержимо хохотать. Чуть было поутихли но тут подполковник глянул на Танечку и снова зашелся. Даже Тихон хихикал от дверей.
– Вот и германский след, – выдавил сквозь слезы штабс-капитан. – Вы уж извините нас за этот смех. Просто видите ли Яков, графиня Виттенбах, это притча во языцех у нас в Минске. Престарелая развратница, решившая похоже с вашей помощью вернуть себе молодость и чем черт не шутит, возможно даже невинность.
– Посмеялись и ладно. – Подполковник Извольский посерьезнел. – Первым делом я приношу вам свои извинения Яков Моисеевич. Налицо огромная недоработка моей службы. Мы обязательно компенсируем вам все потери. Второе, это с вами дорогая Мата Хари. А вот вам светит срок. Каторга.
– За что? – От Танечкиного задора не осталось и следа.
– Ну как это за что, вы испортили инструменты нашего мажика. По сути оставили полк без мажеского прикрытия. И это в разгар боевых действий. В лучшем, я подчеркиваю в лучшем случае это саботаж и каторга, в противном же измена и казнь. – Подполковник повернулся ко входу в палатку, – Тихон, там двое моих архаровцев, кликни их сюда. И уже вошедшим казакам, – эту в холодную.
– Сергей Святославович, – Яша обратился к собравшемуся уходить подполковнику. Тот приостановился. – Я правильно понимаю, что назначение новой медсестры пойдет через вас?
– Конечно. А что есть какие-то особые пожелания?
– Есть. Будьте добры подыскать кого-нибудь постарше и поопытнее. Пусть будет стерва, или страшная словно крокодил, лишь бы не… – Лекарь кивнул в сторону уходящей Танечки.
– Не волнуйтесь Яков Моисеевич. Скажу вам честно, я намерен разобраться, каким образом назначение этой девицы протащили в обход меня. Похоже в моем подразделении завелась крыса. А это неприемлемо!
Наконец-то тишина. Тихон навел порядок в закутке и пообещал назавтра привезти торговца, дабы барин смог выбрать себе потребный тфилин, а может и еще что-нибудь необходимое. И вот наконец он остался один. Яша сосредоточился и затянул "Шма Исраэль". Миньяна не было, поэтому пришлось произнести "Эль мэлэх нээман". Затем он не забыл и прикрыл, как и положено глаза рукой, "Шма Исраэ́ль А-дона́й Элоэ́йну А-дона́й эха́д!". Перешел на шепот и произнес тихонько "Бару́х Шем квод малхуто́ леола́м ваэ́д". Молитва катилась как положено, в душе образовывался покой. Снаружи Тихон с Фролом крестились глядя на серебристое сияние.
– Ну и Слава Богу. – Тихон чуть не плакал от радости, – смотри Фрол, как боженька нашего барина любит…
Глава 7
– Яков Моисеевич, а как вы сами себя оцениваете? – Новая сестра милосердия, худощавая дама средних лет смотрела прямо и строго, – поймите меня правильно. Я наблюдала за вашей работой. Вы молодой человек Целитель…
– Хороший вопрос Пелагея Макаровна, – Яша задумался, – у меня все еще проблемы с дозировкой силы. На простых случаях это не заметно, но в сложных могут быть неприятности.
– Тогда другой вопрос. На носу активные боевые действия. Германец готовит прорыв и именно у нас, это не секрет. Как вы видите работу госпиталя в таких условиях?
– Думал я об этом, – лекарь говорил медленно и взвешенно, – стратегия наша будет следующей. Всех легких, порезы там, ушибы оставляем в подразделениях. Средних всех ко мне, тяжелых к вам.
– Поясните…
– Задача наша будет не допустить значительной убыли личного состава. Стало быть всех средних я врачую сразу по поступлении и сразу же отправляю обратно. Тяжелых вы, Пелагея Макаровна фиксируете так, что бы они дожили до конца боя. Меня зовете только в случае прямой угрозы жизни. Как-то так.
– Ну что же, вполне вменяемая программа действий. Удивили вы меня Яков Моисеевич, очень удивили…
Все началось неожиданно. Яша проснулся от раскатов грома. Гроза что ли, подумал он, но тут в закуток просунулся Тихон.
– Беда барин, началось. Германец из пушек садит. Наши по окопам сидят, отрыли хорошо, на полный профиль. Скоро полезут нехристи. И к нам раненых понесут.