– Ну что сэр Генри, есть новости по пропавшему интересанту? – Хозяин кабинета разливал парящий грог по высоким, толстостенным бокалам.
– Кое что есть, – гость с благодарностью принял сосуд с горячим вином. Обхватил его ладонями, согреваясь и с наслаждением отпил. – Жуткая погода, – сообщил он в пространство.
– Ну не томите и присаживайтесь, – сам хозяин уже сидел в удобном кресле протянув ноги к пылающему камину.
– Прекрасно, – визитер присел в соседнее кресло изящно поддернув брюки. Сделал еще один глоток и поставил бокал на подлокотник. – Итак, сэр Кроуфорд поделился с нами именем ювелира, у которого он приобрел свое чудо. Следы привели нас в Амстердам.
– Неудивительно. Впрочем прошу прощения, что перебил. Продолжайте прошу вас.
– Нам удалось найти гранильщика, которому мажик продал несколько необработанных алмазов. Самое удивительное, что их форма совершенно не походит на аналогичные, добытые естественным путем камни. Скорее они выглядят так, словно были частью чего-то более крупного.
– Это что же вы пытаетесь сказать. Что этот юнец каким-то образом заполучил алмаз размером с ведро, расколол его и продал осколки?
– Не знаю. Мы пока не смогли интерпретировать полученные данные. Но вот еще информация к размышлению. Удалось поговорить с персоналом больницы, где мажик работал до начала войны. Хирург, под руководством которого юнец начинал свою карьеру лекаря припомнил, что тот говорил о неких знаках, которые он видит.
– Это еще что за… Стойте, вы сказали знаках? А может быть буквах?
– Ну да, по словам этого хирурга с непроизносимой фамилией, знаки в виде букв ивритского алфавита.
– Вот же дьявол! Так сэр Генри, слушайте внимательно. Парадигма поиска меняется, мажик нужен нам живым, невредимым и в идеале желающим сотрудничать. Так что пока только поиск.
– Вы что-то поняли милорд?
– Скорее догадываюсь. Его фамилия Коэн. А Коэны…
– Черт возьми. Как же я сам не догадался. Значит вы думаете?
– Надеюсь.
Глава 14
Яша жил в Иерусалиме уже почти шесть месяцев. За это время он исходил город вдоль и поперек. Съездил на могилу Праматери Рахели. Подивился на мельницу Монтефиори а квартале Ямин Моше. Машущая здоровенными крыльями ветряная мельница, словно перенесенная чудом из Голландии производила сильное впечатление. И наконец дошел до "котеля". Правоверный еврей отправился бы к Стене Плача в первую очередь. Но Яков уже давно не считал себя правоверным. Подивился на титанические глыбы стены. По сути, это все что осталось от Храма. Каменное основание, некогда величественного строения. Именно здесь, среди толпы молящихся он и увидел странную штуку. На одном из камней, почти на уровне человеческого роста горел знак. Еще полгода назад Яша не раздумывая влил бы силу и кинулся бы исследовать феномен. Нынешний же мажик был намного сдержаннее и осторожнее. Перво-наперво следовало знак изучить.
Знак был "шаар". Врата. Уже само название наводило на размышление. Во первых было неясно, куда ведут эти врата. И удастся ли оттуда вернуться. Требовалось проверить сначала сам принцип работы знака. К тому же, как он сам считал, сейчас есть более актуальные задачи. Очень раздражала необходимость рисовать знак на предмете, что бы его видоизменить. Именно это он сейчас и отрабатывал. Теоретически Яша представлял себе, как это должно работать. Моше, тот которого европейцы называли Моисей, когда отверзал проход в море для народа, не рисовал знак на воде. А значит этим путем можно пройти. Иерусалим праздновал Хануку. Евреи зажигали "менорот", специальные подсвечники хитрой формы и пели ханукальные молитвы. Якову же было не до них. У него только-только начало получаться.
Медленно, шаг за шагом, мажик начинал понимать принцип. Чем короче слово знака, тем проще с ним работать, и тем меньше энергии надо. В принципе объяснение этому было. Творец создавая вселенную двигался по пути усложнения. Сначала использовал двухбуквенные сочетания в названиях, потом трех и так далее. Потому-то так тяжело давалась работа с алмазом. "Яалом" пять чертовых букв. И стекло "зхухит" то же самое. Инстиктивно он выбрал самое энергоемкое сочетание. Похоже в плане повышения благосостояния стоило плюнуть на секретность и все-таки перейти на золото. "Заав" имел всего три буквы, и с ним наверняка будет намного проще. Древесина "эц" вообще только две, но при этом являлось слишком общим понятием. Требовалось конкретизировать. С этой точки зрения стало ясно, почему "Ковчег Завета" был сделан из древесины акации. Из того, что произрастало в те времена в стране годилась лишь акация "шит", либо кедр "эрез". И то и другое имело лишь три буквы и вполне поддавались манипуляциям. Создатели "Арон-а-кодеш", в буквальном переводе святого ящика, выбрали акацию.