Яша путаясь и сбиваясь принялся объяснять про знаки. Как он их видит и что они значат. Неожиданно хирург поднял ладонь.
– Достаточно. Общий принцип я понял. Теперь объясните в чем проблема. – Послушал еще и кивнул, – то есть каждый пораженный орган, а то и часть его, подает сигнал в виде знака. Задача интерпретировать и разделить эти сигналы. Вы выбрали себе не простой путь молодой человек. Похоже, вам нужна практика. Очень много практики. Так, а что с выздоравливающими? Ах вот как. Знаки легко интерпретируются. Логично. – Доктор погладил свою аккуратную бородку, – значит так. Работать будете со мной в мои смены. Присутствуете на всех, я подчеркиваю на всех операциях. Когда операций нет, пользуете прочих больных. Как вам такой план?
– Доктор я, – Яша захлебнулся от избытка чувств, – я не подведу…
– Ну-ну голубчик, спокойнее. Подождите в коридоре.
– Ну и как тебе пацан? – Пробасил из угла благочинный.
– Ох втравливаешь ты меня во что-то Онисий, ох…
– Ты док, Трофима помнишь?
– Конечно. Это же я его тогда под огнем перевязывал. Слышал он от болей страдает.
– Уже нет. Малец его исцелил. И даже следа от шрама не видно.
– Да ты что…
Глава 4
Пошла плотная работа. Яша присутствовал на всех операциях доктора Иремеева. Числился ассистентом и даже жалование ему положили. Подвижек пока не было. Знаки мельтешили и наползали друг на друга. Пытаться с ними работать было страшно. Слишком велика была вероятность что-нибудь испортить. Операционные сестрички считали юнца блажью хирурга и посмеивались. Кто-то даже пустил слух, что Яша внебрачный сын доктора. Зато с больными в палатах получалось на удивление неплохо. Яков научился дозировать свою силу и сейчас отрабатывал работу на дистанции. Главному хирургу пришлось даже создавать специальную комиссию. В полный рост встала проблема. Зачастую послеоперационные больные, мало того что стремительно выздоравливали, так еще и не имели операционных швов и шрамов. Теперь вместе с молодым Коэном ходила медсестра и санитар. Задачей их было фиксировать состояние больного до и после Яшиной работы.
Первый суматошный месяц подходил к концу. Яша втянулся в рабочий ритм. Даже появились редкие выходные дни. Они как правило совпадали с днями, когда не работал наставник. В училище мажику выделили крошечную комнату. Яша обустроил ее в соответствии со своими вкусами. Основой которых были аскетизм и минимализм. Получил на руки первое жалование и поразился огромной сумме. Столько денег он еще не держал в руках никогда. Теперь можно было осуществить две сокровенные мечты. Откладывать дела в долгий ящик он не любил и приступил к реализации первой. Пришлось сходить на квартиру к дядьке Трофиму. Тот сперва посмеялся робким намекам своего крестника, но потом вник в проблему и дал несколько ценных советов.
И вот утом Яша возвращался в училище. Настроение было приподнятым. Сегодня ночью он стал мужчиной. Специалист, которого посоветовал дядька Трофим оказался выше всяческих похвал. Отзывался этот профессионал на имя Глафира и стоил всех потраченных денег, до последней копеечки. Уходил юноша утром, умученная Глаша еще спала и оставив на столе оговоренную сумму, он в качестве благодарности щедро плеснул в ее знак своим светом. Это была ошибка, но счастливый Коэн еще не знал этого. Уже на подходе к училищу он увидел двоих унтеров, выбирающихся на улицу из заведения. Судя по форме это были пластуны, праздновавшие что-то всю ночь напролет. На ногах они стояли с трудом и должны были поддерживать друг друга. Когда Яша попал в их поле зрения, один из унтеров встрепенулся.
– Глянь Фома, чудо чудное. Жиденок в шинельке.
– Хде? – второй с трудом сфокусировал мутный взгляд и разразился длинной тирадой по поводу достоинств Яшиной матери. Молодой человек остановился словно налетел на столб. Посмотрел на ухмыляющихся бузотеров и пришел в бешенство. Не придумав ничего лучшего, он просто вырвал из знаков унтеров силу и забрал себе. Два тела мешками повалились на брусчатку. Подскочил начальник патруля от училища. Мазнул глазами по нашивкам на Яшиной шинели, на два пьяных тела и спокойно спросил.
– Что здесь случилось, господин лекарь?
– Два пьяных нижних чина лаялись на меня по всякому, – Яков уже пришел в себя и успокоился.
– Будете выдвигать обвинение против них?
– Не буду. Протрезвеют, самим стыдно будет.
– Ясно. – Патрульный повеселел, – а что это с ними?