Собака смекнула, что, когда в кустах начинает появляться дрожащий оранжевый огонек и идет дым, это значит, по ней ведется прицельное обстреливание. Если Дара не двигалась, снайпер начинал поливать стрельбой горящее здание. Заточенные в горящем доме издавали ужасные крики, и сердце животного сжималось еще больше. Самой ей уходить от пуль помогал командный радиоголос, несущийся сверху:
– Правей, дура, правей!
Смысл слов был не ясен, хотя понятно, что он требовал молниеносных действий с ее стороны. Кровь стучала во всех конечностях – не находилось места, где бы не ощущался жесткий пульс.
Еще один пропущенный снаряд, и новая мучительная боль в лапах. Дара сознавала, что нужно не спасать погорельцев, а уходить от выстрелов и, вместе с тем, пробираться к палящим огонькам – о том свидетельствовали радио-приказы и сама обстановка. Причиной всех бед был злостный огонек в кустах.
Внезапно земля ушла из-под лап. Горизонт ускользнул далеко вверх, и освещение померкло. Дара оказалась под землей, в туннеле, уходящем вперед в направлении неприятельских пулеметов. Пальба стихла, сменившись отдаленным посвистыванием и размерным капаньем воды. Путь освещали редкие факела, но видно было достаточно. Дара что было сил пустилась вперед. Она не знала, что сделает с неприятелем, когда его достигнет. Но наверняка заставит прекратить разрушение, даже если взамен испросят ее жизнь!
Довольно скоро послышалось преследование. Тяжелая поступь сзади не отставала ни на шаг – если ускоряла бег Дара, темп погони тоже возрастал. Смотреть назад было страшно, даже более ужасно, чем бороться с водой из душевой комнаты Серафима. К окружающим звукам добавилось противоестественно громкое железное клацанье металла. В один момент собака даже почувствовала слабый разряд в задних лапах, будто их кто-то царапнул. Ей стало понятно, что сражения с железякой не избежать, слишком проворным оказался преследователь.
Дара развернулась всем корпусом, выставляя перед противником оскаленную пасть. Против света было не разобрать очертаний врага – что-то большое с мигающими лампочками. Через мгновение темноту туннеля разорвал свет прожектора. Бедное животное почти ослепло, и по морде потекли обильные слезы. Свет был необыкновенно интенсивным, и все тонуло в его лучах. Дара быстро смекнула, что железяка задумана не для пощады, не нужно раздумий или трудных решений. Самым верным в положении Дары будет атаковать первой!
«Напасть! Вперед на страшного незнакомца!» – пронеслось в ее мозгу, и отважная воительница прыгнула навстречу слепящему свету. Вопреки ожиданиям ее зубы впились во что-то мягкое. Не сдаваясь, Дара пустила в ход лапы, и те также завязли в зыбучем материале. Не обученная боевым премудростям Дара, однако, не теряла последовательности – скоротечная атака не убедит железного черта. Будто вспомнив мастерство предков, Дара вонзилась в дряблое брюхо противника и, не отпуская хватки, принялась теребить мякину влево и вправо, издавая при этом устрашающее рычание.
Свет заметно сбавил свою мощь, и снова замелькали огоньки.
– Дави его, не отпускай! – послышался прежний радиоголос, – не ты, так он тебя. Рви!
В звучании последнего напутствия Дара успела уловить знакомый тон, что-то из известного ей, досадно знакомого. Не ослабляя хватки, собака кромсала мякоть, и та постепенно сдалась, развалилась на мелкие противные чешуйки. В мерцании лампочек она видела, как крупные белые и рыжие чешуйки летят по воздуху, садятся на ее сморщенный нос, лезут в ноздри – вот какой коварный враг. Дара чихнула и подняла вверх еще больше чешуи. Та опять закружилась около морды, попала в пасть, даже под язык. Но Дара торжествовала – железяка сдалась, теперь полный вперед!
И откуда только появились новые силы?! Туннель удивлял многочисленными поворотами и капканами, которые почему-то хорошо просматривались и поэтому легко обходились стороной. Наконец замерцал свет, и Дара без раздумий выскочила на поверхность, очутившись почти лицом к лицу с ненавистным стрелком.
Безжалостный тип и носом не повел: ни изумления, ни страха – никаких эмоций, словно сумасшедший вооруженный пылесос. За свою недолгую жизнь Дара успела посостязаться с обеими моделями: черным в Лориной обители и синим в Серафимовой.
Теперешняя модель предпочла человеческий облик и вдобавок была снабжена непропорционально громадным пулеметом с бесконечной лентой. Еще мгновение – и пулемет взглянул немигающим черным глазом дула прямо на жертву. Время потекло медленно и с остановками – стоит глазку мигнуть оранжевым огоньком, как Даре конец. Неясно почему, но собаке вспомнился Серафим в его спокойной, каменной позе. Мир может ломаться и создаваться по новой, но Хозяин продолжит свою молитву «каменной Лоре», ему будет все нипочем.