— Это, конечно, не «Метрополь», но за неимением лучшего — сойдет, — миролюбиво заметила Лера.
— А ты что, в «Метрополе» была? — заинтересовался Толик. — Ну и как там?
— И не только в «Метрополе». Тебе даже не снилось, как там… здорово…
«Я уже перепила, — подумалось ей, — а вечер еще толком и не начался… Пора сматываться!» Толик не возражал — дама явно расклеилась. Дожевав жесткое мясо, они еще минут двадцать ждали, пока официантка принесет счет.
На улице моросил мелкий дождь, было ветрено, но они все же решили пройтись по парку, чтобы выветрить хмель. Парковая аллея лишь летом была приятной для прогулок. Сейчас на скамейках было пусто, лишь в одном месте группа пьяных подростков громко о чем-то спорила.
— А я здесь недалеко живу, зайти не хочешь? — предложил Толик. — Один в общаге, так что… будешь чувствовать себя как дома.
— Прими мои соболезнования, — посочувствовала Лера. — Оказаться на старости лет в общежитии…
— Можешь оставить соболезнования при себе, — усмехнулся Толик. — Могу и дома жить. Всем скопом — и мать, и отец, и сестра со своим семейством… А ты, наверно, одна в пятикомнатной квартире?
«Действительно, чем у меня-то лучше, — дошло наконец до Леры. — Только что у Катьки мужа пока нет». На лифте они поднялись на восьмой этаж и прошли по длинному коридору, в котором пахло жареной картошкой, молочным супом, выстиранными пеленками, плесенью и еще чем-то общежитским.
Обстановка в комнате выгодно отличалась от студенческого бедлама, в котором Лера провела восемь лет жизни, — тут и холодильник, и телевизор, и письменный стол. Но было и что-то грустное — то ли казенные книжные полки не вписывались в интерьер, то ли полинявшие обои рушили гармонию.
— У тебя очень даже мило, — похвалила Лера, — а курить здесь можно?
— Дыми, — великодушно разрешил Толик.
Она закурила. Он щелкнул выключателем телевизора, на экране возникла фигура некоей поп-звезды. Усевшись рядом с Лерой, Толик тут же положил руку ей на колено.
— Что за колхозные манеры?! — возмутилась она. — Что ты себе позволяешь? Девочек на уроках ты тоже так лапаешь?
— Нет, я с мальчиками занимаюсь, — съязвил в ответ Толик, но руку все же отдернул.
Лера погасила сигарету и взглянула на Толика.
— По-моему, ты скис, парень. Что у тебя еще интересного есть?
Толик засуетился, глянул на книжную полку, залез в тумбочку, где у него была припасена литровая бутыль импортной водки, и после некоторого раздумья предложил:
— Вот самое интересное. Израильская водка «Стопка» с лимоном — лекарственное средство, всего тридцать градусов, пьется легче, чем «Абсолют». Полностью отсутствует синдром похмелья. В общем, дамский напиток.
Они изучили этикетку, прочли название фирмы. — И правда, израильская, — удостоверилась Лера, — это уже любопытно. Так, говоришь, никаких последствий?
— Конечно, — Толик налил понемногу в стаканы. Сделав пару глотков, Лера убедилась, что Толик напиток хвалил не зря.
— Я пробовал и «Абсолют», и «Смирнофф», и «Распутин» — дрянь по сравнению с этим.
Они выпили полбутылки. Закуски, кроме черствого хлеба и колбасы, не было, Толик порывался сбегать в магазин, но Лера его не отпускала.
Им стало очень весело, и незаметно они прикончили всю водку. Ощущения счастья и легкости как не бывало, внезапно закружилась голова, стало сильно мутить.
— Толик, где у тебя раковина? — взмолилась Лера.
Он вывел ее в коридор и показал на дверь, а сам направился к соседней. В туалете ее чуть не вывернуло наизнанку. Когда Лера вернулась в комнату, Толик без сил, в одежде лежал на кровати, бледный и опустошенный. Она легла рядом и через секунду провалилась в черный, без сновидений сон.
Проснулась в девять утра от страшной головной боли.
— Ты не спишь? — спросила Лера. — Как тебе?
— Хреново.
— Мне тоже. А кто-то обещал никаких последствий…
Вместо ответа Толик положил влажную ладонь ей на грудь. Лера не шелохнулась…
Она вернулась из душа бодрой, свежей и энергичной. Голова побаливала, но на щеках играл озорной румянец. Толик заварил крепкий чай, нашел где-то «ананасовые» вафли, чем привел Леру в неописуемый восторг.
— Ты просто волшебник! Ну прямо как у нас в общаге, — с ностальгическими нотками в голосе сказала она.
Выходить из теплой комнаты на улицу не хотелось. Лера подошла к окну, за которым открылся безрадостный пейзаж — дождь, грязь и слякоть.
— Вот если бы отсюда виднелось Средиземное море…
— Да какая разница? Везде одно и то же, — вдруг как бы сам себе сказал Толик. — Стада голодных рабов…