– При прощании муж сказал, что один не останется, женится. Аня рукой махнула: мне это неинтересно, да и кто за тебя, за злодея такого, пойдёт! Только через несколько месяцев, когда она в роддоме лежала, дошло до нее страшное известие: сошёлся он с Шурочкой, бил её чуть ли не с первого дня, а как-то силы не рассчитал и убил! Бабушка моя до смерти её вспоминала, как вспомнит, так плачет. Ну, а свёкор со свекровью сказали: сноха-злодейка виновата. Присушила мужика и бросила. Он нелюбимую бил, сил не соизмеряя, а если бы бил любимую, то с умом и не до смерти.
– Судили?
– Конечно. Еще свекровь приезжала в Лужино, справку брала в сельсовете, что у него малолетний ребёнок. Это чтобы меньше дали, сыну, мол, отец нужен.
– Ой, блин, – подскочила на кровати беззубая. – Такой нужен беспременно! А то, не дай бог, сын тихоней вырастит небитым! И сколько дали?
– Это уж я не знаю, да и не имеет значения. Через несколько месяцев убили его в тюрьме в драке.
– И всё? И никогда они внуком не интересовались?
– Более того, так получилось, что через год после зоотехникума сестра мужа в Бережки распределилась. Сколько жила, не здоровалась.
– А сколько жила?
– Мало. До тридцати не дожила, от какой-то болезни умерла. Но перед смертью дочери своей наказала: будет тебе плохо, когда отец другую мамку в дом приведёт. Ты тогда тёте Ане покланяйся, она добрая, она тебя пожалеет. Это мне тётя Тоня на днях рассказала. После похорон пришла первоклассница домой, там не топлено, грязно, отец на ферме. Она развернулась – и в медпункт. Вошла и старательно так в поясе согнулась. Бабушка к ней кинулась – и ну обе реветь! С тех пор они были неразлучны. Целыми днями она у моих сидела, иной раз и ночевала. У отца-то от новой жены дети пошли. Отдать дочку тётке насовсем не могли, перед людьми совестно. Не обижали, но и внимания не обращали. Вот такая история, девочки.
Медсестра встала:
– Спасибо, Володя. Очень поучительная история для нас, для дур. Небось, бабушка больше замуж не вышла? И правильно! И моё счастье, может, в том, что муж с двумя детьми бросил. Зато не бил.
– А её родители?!
Туминский повернулся к Нине, которая вскочила с кровати и стояла, покачиваясь. Взял её под руку и сказал:
– Нельзя тебе так резко вставать, голова закружится. А родители… больше они не виделись.
– Но как же так? Они нормальные? Не злодеи, не пьяницы?
– Обычная городская семья. И сами, и родители их, и деды-бабки на ткацкой фабрике работали.
– Так почему же! Она не ездила к ним, они не узнавали о ней?
– Года через три, уже её ребёнок по улице бегал самостоятельно, принесла почтальонка письмо, отцовой рукой написанное. Бабушка адрес перечеркнула, написала: «Не проживает» и назад отдала: «На, отошли». Потом через какое-то время ещё одно письмо было. Бабушка его взяла, но читать не стала, в чистый конверт заклеила, адрес родительский надписала и в почтовый ящик бросила. И на этом всё.
– Ну как же это можно?!
– Не знаю. Эту историю я маленьким слышал, взрослым не спрашивал. Тогда, я помню, бабушка сказала: они от меня отказались, так тому, значит, и быть.
– От меня тоже мать отказалась… в пользу пьянки.
– Пойдём, по коридору пройдёмся.
Медленно, опираясь на его руку, она двинулась к дверям.
– Володя, что делать? Куда деваться?
– Можно жильё снять.
– С учительской зарплатой?
– Но люди как-то живут! А пока давай я тебя в Бережки отвезу! Дом ты видела. Поживёшь в одиночестве, успокоишься. А там видно будет.
Она выдохнула с облегчением:
– В одиночестве… да!
– Пойдём, я тебя до палаты доведу и пойду о выписке договариваться. А ты вот пока письма почитай.
Возвращаясь из ординаторской к палате, услышал глухой голос старухи:
– «Пьянки, скандалы – от ощущения несчастья. А счастье – оно не в деньгах, не в красоте и почёте, а в любви. Счастье – это когда дети любят родителей, а родители детей, муж с женой живут в ладу, а старики обрели покой, радуясь счастью детей и внуков. Юра, как хочется, чтобы так было!»
Старуха читала вслух письма, а женщины, пригорюнившись, слушали.
Глава 10
В воскресенье, возвращаясь домой, Туминский решил позвонить сестре. Её ежедневные телефонные звонки порой раздражали, но стоило ей замолчать на неделю, и он оказался выбитым из колеи. Схватился за телефон, подумал и кинул на сиденье. Нет, такие разговоры по телефону не ведут. Да и мириться надо глаза в глаза. Мать? Что делать, придётся повидаться. Месяц, наверное, не встречались. Теперь скандал неизбежен. Плевать, зато Люсёнок заступится и легче простит!
Мать на удивление не орала, только сварливо пропела: