– Как же ты меня ненавидишь, – тихо сказала мать и захлопнула дверь.
– Да нет, – крикнул он. – Мы любим друг друга, только понять не пытаемся!
Глава 11
Ранним утром через неделю Туминский заехал в Васильевку. Только развернулся, как из двери показался Вовка, а следом Люся. Племянник сиял и размахивал пистолетом.
– А попробуй, не возьми его, – ответила Люся на невысказанный вопрос, – Он слышал про плохого дядьку, который тётю обидел. Сам ведь учил его, что женщин и детей надо охранять с оружием в руках. Подожди, я детское кресло пристегну.
Из московского автобуса вышла совсем другая Нина. Скула всё ещё оставалась припухшей и с желтизной, но лицо сияло надеждой: «Володя, мне тётя Тоня работу нашла!»
Всё как-то устроилось без его помощи. Нашлись часы в Лужинской школе, куда Нина будет ездить школьным автобусом. И по дороге до больницы, а затем до бывшей работы, где надо было забрать документы, женщины радостно обсуждали что-то, сдружившись мгновенно. Вова, ожидавший битвы, заскучал, и после обеда, когда машина, вырвавшись за город, устремилась в сторону Бережков, уснул. Но в Бережках оживился: «Это море?», глядя на половодную Туминку, на деревья Орёлки, почти до крон покрытые прибывшей водой. Пробежался по дому, долго разглядывал фотографии, развешенные на стенах. К портрету молодой бабушки с маленьким сыном на руках полез на спинку дивана, постучал по стеклу и спросил: «Это боженькина мама?»
– Это моего папы мама, – ответил Туминский, стаскивая его с дивана. – А ты откуда про божью матерь знаешь?
– Рита сказала, – ответил племянник. – Она сказала, что у неё можно сестрёнку попросить.
Пока Туминский чинил розетку, пришла тётя Шура, познакомилась и увела Люсю с сыном к себе в гости, наказав ему кончать работу и двигаться следом.
– Володя, давай расставим все точки над «и», – сказала Нина. – Я вижу, тебе неудобно. Так вот, мне нужна была поддержка, и я проявила вполне простительную слабость. Получился у нас разовый секс без взаимных обязательств. Не извиняйся, это то, что мне нужно было. Но не зажглись мы друг от друга, так что не надо вымучивать из себя какой-то интерес. Будем друзьями, ладно?
Туминский смущенно кивнул. Нина, выходя из дома, вздохнула:
– Господи, мои ученики в такой ситуации, как говорится, «не парятся». А мы, более чем взрослые люди, не знаем, куда глаза деть! Всё, закрыли тему! Мы бы с тобой были братом и сестрой, если бы родители сошлись! Вот и давай поддерживать родственные отношения!
В дальнейшем и вправду, всё как-то успокоилось. Туминский несколько раз приезжал в Бережки: то 40 дней, то помочь картошку посадить, то просто на выходные на реке отдохнуть. Но каждый раз, чтобы избежать неловкости, брал с собой сестру с племянником, а последний раз ещё и с зятем. В один из приездов застал он у Нины жиличку: Вальку из её палаты, которая всё-таки забрала заявление на мужа из полиции и умудрилась попасть в больницу ещё раз. Теперь она клялась и божилась, что больше никогда… Прожила в доме около месяца и сошлась с трактористом Колькой, смирным пьяницей. «Отместка у меня пошла, Володенька, – с хохотком рассказывала она. – Мы его со свекрухой вдвоём лупцуем, когда на бровях приходит».
Ещё одна жиличка появлялась, на этот раз даже не из той палаты, а Валькина подруга. Эта прожила всего неделю, потому что приехала конкретно замуж выходить за лужинского приятеля Кольки, что успешно и произошло. Но на её приезд пришёлся визит Нининого мужа, на которого она произвела неизгладимое впечатление, о чём Нина с восторгом поведала Туминскому: «Володя, я никогда не видела его испуганным. Ни с чем не сравнимое удовольствие».
Взглянул он и на несостоявшуюся мачеху, заехав по старому адресу в Уремовске. Это была вконец спившаяся старуха, ставшая бы давно бомжихой, если бы Нина не была у неё прописана и не платила коммуналку.