Она колеблется, затем кивает и начинает уходить. Я поворачиваюсь к окну, чтобы не смотреть на ее задницу и не вспоминать, что случилось прошлой ночью, когда слышу, что она остановилась. – Я отталкиваю тебя или что-то в этом роде?
– Что? – поворачиваюсь, и выражение ее лица говорит о том, что она в недоумении и немного злится. – Конечно, нет.
– Я просто пытаюсь понять, почему ты ушел прошлой ночью. Потому что тебе это не нужно. Ты не сделал ничего плохого. Мы не сделали ничего плохого. И ты даже не смотрел на меня сегодня. Ты не смотрел мне в глаза с тех пор, как я пришла сюда.
Она не ошибается.
– Это не ... ты не отталкиваешь меня. Это не так.
– Тогда что это? – она пересекает комнату и останавливается передо мной. – Думаешь, я не стою твоего времени, потому что я стажер? Потому что я моложе тебя? Думаешь, я распутная, потому что флиртовала с этими мужчинами прошлой ночью? Я просто пытаюсь понять, что я сделала не так, чтобы двигаться дальше.
Я дотягиваюсь до нее и хватаю ее за руку, и это не похоже на прошлую ночь. На этот раз я не пытаюсь остановить ее, а пытаюсь приблизить ее.
– Ты не сделала ничего плохого, – говорю я грубо. – Ничего. Совершенно наоборот. Ты забралась под мою кожу. Я не могу вытащить тебя из моей головы, и едва понимаю почему. Это единственное, о чем я только могу думать.
Я держу ее напротив себя и целую, изливая в нее каждую каплю разочарования и похоти, которые испытал за последние два дня. Она тает напротив меня, и от этого мое дыхание перехватывает. Губы Коры мягче, чем я себе представлял, полные и страстные, и я чувствую все это сейчас, потому что она целует меня в ответ. Ее руки сплетаются вокруг моей шеи, и хотя между нами нет места, это похоже на то, что мы не можем подойти достаточно близко.
Каким-то образом мы наткнулись на мой офисный диван. Мой пиджак на полу. Пуговицы на ее рубашке расстегнуты. Я позволил своим рукам бродить так, как они хотели прошлой ночью, исследуя пышность бедер и мягкость ее груди. Отвлекаясь на мгновение, я перевожу дыхание.
– Мы не должны этого делать. Есть миллион причин для этого. Главным образом потому, что если твой отец узнает, он потеряет рассудок. И, вполне возможно, убьет меня.
Кора смеется напротив моего рта.
– На случай, если ты не догадался об этом прошлой ночью, меня не волнует, что думает мой отец. Не об этом, – она толкает меня обратно на диван, поднимается на меня, так что ее красные локоны ниспадают занавесом вниз к моему лицу. – Но, может быть, ты прав, – говорит она. – Может быть, я просто плохая девушка, которая делает непослушные вещи. В конце концов, никто не научил меня, как себя вести.
Ее губы обрушиваются на мои, и я стону, потому что не могу остановить себя, не могу бороться с этим, не сейчас, когда она прямо здесь умоляет меня о том, что я хотел. Но не таким образом. Я сажусь и снимаю Кору с меня, ставлю ее на ноги ровно настолько, чтобы стянуть эту юбку с ее бедер. На этот раз на ней трусики - кружевные бирюзовые стринги, которые заставляют меня хотеть снять их зубами. Для этого будет время чуть позже. Вместо этого я снова опускаю ее обратно на мои колени, как прошлой ночью.
– Я научу тебя, как нужно себя вести, – говорю я, едва узнав свой собственный голос, когда моя рука опускается на ее задницу. – Я совсем не закончил вчера вечером, когда нас прервали.
– Да, – командует она. – Пожалуйста.
Я хватаю ее трусики, собирая ткань в кулак, и туго натягиваю их, чтобы можно было видеть контур ее киски и края идеальной задницы. Это промокший крошечный кусочек ткани, и я провожу пальцами по ее клитору. Она вздрагивает, и этого практически достаточно, чтобы заставить меня кончить. Я сильнее нажимаю большим пальцем, обвожу его по кругу, с помощью трусиков, создаю трение ткани.
– Это то, чего ты хочешь? – спрашиваю я. – Кончить?
– Боже, да.
Я вытащил руку и отшлепал ее дважды.
– Ну, тогда ты должна пообещать быть послушной. Если ты ослушаешься, тебя отшлепают еще сильнее.
Я позволил своей руке опуститься сильнее на ее кожу, чтобы доказать свою точку зрения. Она кричит и в то же время ее спина выгибается ко мне. Вернувшись к ее киске, я погладил ее губы, проводя снаружи сквозь ткань, прежде чем погрузиться в нее. Первый удар, первое чувство тепла, это все, что я себе представлял. Она стонет, когда я толкаю палец внутрь нее, и я сразу же выхожу. Три быстрых, скользящих удара прямо у основания ее задницы, где кожа становится нежной.