Тем временем на границе видимости, в самом конце отдаленной улицы появилась фигура, стройная, высокая девушка с развивающимися волосами, песню пела именно она. Наёмники, при её появлении стали медленно опадать на землю, как мешки, набитые пухом. Севарога тоже при взгляде на фигуру стало клонить в сон и медленно закрываться глаза. В чувство привел увесистая пощёчина Огрува «А ну! Не смей засыпать, принцесса!». К своей чести, Инквизитор Гресс справился с всеобщим наваждением стойко, его не только не клонило в сон, как большинство остальных, но как будто прибавилось сил. Уперев взгляд в приближающуюся фигуру, он достал из-за пазухи знак бога, солнечный круг, который держали две ладони обильно усыпанные голубой солью и покрытые лаком, висевший на простой веревке. Выставив знак перед собой, словно щит он начал гортанное пение, по мотиву больше напоминавшее не молитву, а песнь, которую напевают солдаты идя на военные рубежи. Темн е менее это подействовало только на Севарога и Киримута, который к тому времени уже начинал клевать носом прямо на столбе. Но на привидение, у оставшихся на ногах уже не было сомнений, что это именно оно, данная песня не возымела никакого видимого эффекта, оно только ускорило движение, направляясь прямо к Грессу, как главному раздражителю. Когда между Инквизитором и Девушкой осталось всего шагов десять, вместо песни раздался тихий, нежный, но тем не менее слышимый повсюду голос, тот же самый, что пел до этого.
- Гресс… Гресс… Ты пришёл, как обещал, я верила, я ждала! Это ты!
- Альса? – чуть не поперхнулся своей молитвой Инквизитор.
- Ты? Ты не узнаешь меня? Я так сильно изменилась? Ведь прошло всего три года – в голосе слышалась грусть, медленно переходящая в отчаяние.
- Он узнал, узнал тебя! – выкрикнул со столба всё ещё связанный Киримут – Он просто потерял дар речи от созерцания столь неземной красоты!
- Правда? – голос приведения наполнился отчетливыми тонами надежды и ожидания, но взгляд был всё ещё прикован к Грессу.
- Заткнись! – на пару секунд Инквизитор обратил взгляд к магу – Это же приведение! С какой стати я…
- Это ты заткнись – зашипел Киримут разъяренным котом – подыграй мне, иначе никто из нас отсюда не выберется. Он столько потрясён, что не находит нужных слов! Прости его за невежестве! – последние слова были обращены уже к девушке – Он не понимает, о чем говорит!
- Гресс… Кто он? Кто со мной разговаривает? Я не вижу его. Почему он прячется? Ты привел гостей? Пусть не стесняются, пусть проходят. Ты так давно ждал этого, когда мы сможем принимать гостей в своём доме. Они пройдут? – были непонятны слова девушки, о каком доме и гостях говорит, в какой дом приглашает? Ведь вокруг только пепелище. – Пойдём. Пойдём, Гресс…
Гресс в недоумении оглядывался по сторонам, все, кроме Севарога, Огрува и Киримута, спали беспробудным сном. Наткнувшись на взгляд мага, тот кивнул и тихо, одними губами прошептал «Иди». Кажется, в голову Гресса попала частица понимания происходящего вокруг и пошатнула привычное поведение «Жечь, искать и наказывать», он утвердительно кивнул магу и, протянув руку приведению, пошёл за ней. Когда фигуры скрылись между остовов зданий, Севарог и Огрув кинулись к Киримуту, спасать. Освободившись, маг сращу кинулся к своим вещам, невзирая на затекшие конечности, хотя выглядело это весьма неуклюже, как будто кто-то оживил тряпичную куклу и заставил делать первые шаги, но ему удалось это сделать и Киримут снова утонул в своих бездонных сумках в поисках лишь ему ведомых вещей. Через несколько долгих мгновений наблюдения за копошениями мага, он вскочил на ноги, довольный, словно ребёнок и, прижимая к груди охапку из множества вещей, поспешил к своим освободителям, вывалив всё содержимое перед ними и стал раздавать команды и вещи.
- Сева, возьми веревку и этот жетон, сразу накинь себе пару оборотов вокруг локтя и н снимай. Можешь завязать, чтобы не спадала, а потом эту конструкцию себе на шею. Огрув, это тебе – протянул он гному старый потертый нож – в случае чего, выставляй перед собой и смотри твари прямо в глаза. Сева! Ты почему её ещё не натянул на шею?
- Киримут, ты с ума сошел? Я не висельник!