- Будешь! Для дела ты и вурдалаком у меня будешь! – с этими словами маг вырвал у Севарога веревку из рук и надел ему на шею, второй конец вручил в руки – используй вместо хлыста. Можешь сделать вторую петлю, арканить будешь.
- А мне эти ножечком крыс пугать? – возмутился Огрув.
- Извините, мифрильного топора с собой не захватил! – съязвил Киримут – Держи, что дают и молись всем своим богам, чтобы подействовало, вы гномы вообще всю магию рушите.
Сам Киримут обвешался различными сумками поменьше и надел широкий пояс с закрепленными на нём склянками и мешочками с неизвестным содержимым.
- Готовы? Вперед! На поиски наших влюблённых голубков!
- Влюблённых? Ты хочешь сказать, что это и есть, его сгоревшая невеста? – удивился Огрув.
- А ты как думаешь? – усмехнулся Киримут- Ты прекрасно слышал, что говорил призрак, а Гресс её узнал и был в смятении. Хотя он всё ещё не верит в происходящее. Церковники, в большинстве своём, вообще не представляют суть вмешательства в магические процессы, а потом удивляются, что это их боженька не защитил, да не предупредил. Ладно, хватит разглагольствовать, пойдём за ними.
- А может, нам просто уйти? Пускай сам со своей бабой разбирается – предложил гном – Не наша забота. Вроде разобрались, вся проблема из-за него и его бабы, всё ясно.
- Ничего ты не смыслишь в магических делах, друг мой гноме. Здесь причина кроется гораздо глубже. Да и выйти нам никто не даст, ритуал нарушен, место запечатано, мертвые души нам не дадут так просто уйти. Надо завершить всё до конца.
Спорить никто не стал, ведь в данном вопросе из них разбирался только Киримут, а выбраться хотелось всем и, желательно, живыми. Как минимум живыми, про невредимость никто и не смел подумать.
Искать долго не пришлось. Посреди одного из остовов сгоревшего дома, возле чудом сохранившейся колыбели стояли двое, Гресс и Альса. Нельзя было сказать, кто находится в колыбели, при попытке присмотреться у Севарога чуть не выпали глаза от напряжения, на что Киримут только ехидно усмехнулся «Глаза отводит, зараза». Огрув даже присматриваться не стал, он постоянно озирался по сторонам с топором в обеих руках, в ожидании противника, но безуспешно, вокруг была только картина сгоревшего посёлка. Призрак тихо напевала колыбельную, а Его Преосвятейшество спокойно и размеренно качал колыбель, прикрыв глаза.
- Так просто не справиться. Надо знать, что она поёт. Эта дрянь не только глаза, но и слух отводит. – тихо ругался маг, - Она явно читает заклинание. Кто нибудь знает, какие песенки поют в детстве?
- Наковальня богов? – предположил гном – Мне эту пели.
- Не подходит, это человеческое поселение – Киримут перевёл испытующий взгляд на Севарога, потом горестно вздохнул и махнул рукой в сторону последнего – Ты точно не знаешь, чурбан неотесанный. Придётся идти по домам, выспрашивать.
- Что, граха тебя раздери, сделать? – возмутился Севарог – Так понимаю, ты со своим колдовством совсем из ума выжил? Хоть одного живого жильца ты здесь видишь?
- А нам и не важно, живой он или мертвый – улыбка Киримута не предвещала ничего хорошего – Пообщаемся с их памятью, привязанной к душам. – С этими словами Киримут достал с пояса флакон из голубого стекла с жидкостью внутри неразборчивого цвета, разлил тонкой полосой вокруг отряда и протянул Севарогу – Пей!
- Что? Я?
- Ты. Ты. Мне нельзя, я буду поддерживать тебя на той стороне. Огруву тоже нельзя, он гном, может не подействовать и охранять тогда, кто будет? Остаёшься только ты. Выбор у тебя небольшой.
- Скажи, у тебя на все случаи запас снадобий есть? – спросил Севарог, опасливо взяв двумя пальцами флакон с остатками жидкости – Или ты всегда знаешь, куда идём?
- Я всегда узнаю подробности о задании. И запасаюсь как можно большим запасом на все случаи. Пей!
Число неизвестно. Год неизвестен.
Первая четверть ночи.
«Моя голова…» далее в мыслях шел непереводимый фольклор немногочисленных малых народностей северных карликовых орков. Севарог не понимал ни слова из их языка. Но ругательства отпечатались в память, словно заклинания. Голова у Севарога раскалывалась, словно на неё надели колокол и ударили молотом в придачу. «Где я?» - мысли разбегались, словно мыши по амбару при виде кота мышелова, ни одного длинного предложения было просто невозможно составить, не получалось. При открытии глаз свет острыми гранями ударил по глазам, заставив снова зажмуриться и прикрыть лицо рукой. Дождавшись, пока глаза постепенно привыкнут к свету, проморгавшись, обнаружил себя лежащим в небольшом придомовом огороде, справа от него, как ни в чем ни бывало женщина преклонного возраста возделывала огород, бормоча что-то под нос.