«Поднимайся и делай своё дело!» - С трудом, преодолевая оставшуюся в теле боль, он поднялся и побрёл к колыбели, которую укутывала багровая пелена вперемешку с бесформенными черными пятнами, бегающими по ней словно муравьи, но размером с кулак – И что ты мне предлагаешь с этим делать? – «Сорви покров! Дурень! Бегом!». Не долго думая, Севарог схватил покров, словно полотно и потянул на себя со всей силы, что мог выжать и это действие принесло свои плоды – покров, издавая треск, слышимый словно не на физическом уровне, но ощущаемый всем сознанием, начал рваться как самая настоящая ткань, но оставляя в воздухе свои обрывки, которые рассыпались на ещё более мелкие осколки. Что было под ним Севарог разглядеть не успел, удар в лицо опрокинул на спину и подняться сил больше не нашлось. Уже лёжа на спине он наблюдал, как вокруг него скачет гном, рубя налево и направо тени, которые почуяли запах лёгкой добычи. Киримут же, поймав заклинанием очередной удар из колыбели направил его обратно, неспешно вышагивая подошёл, сам улыбаясь похуже тех демонов, опустил руку внутрь и произнёс неразличимые слова. Раздался свист, женский плач, звуки сражения стали слышны гораздо отчетливее, но в этот момент всё перемешалось и сознание в очередной раз покинуло Севарога.
11 число месяца Прощания. Год Предостережения.
Первая четверть дня.
Пробуждение было очень лёгким, словно ничего не произошло за последнюю ночь. Перед ним сидел Огрув, напевающий какую-то песенку и стругающий тем самым заколдованным ножом деревяшку, обнаружив пробуждение Севарога, он широко улыбнулся, от всей души, как умеют лишь гномы и небольшие северные народности. Недалеко, в тени кустов сидели Гресс и Кириму, оживлённо о чём-то беседующие, правда говорил всё больше Киримут, а Инквизитор чаще сидел с подавленным видом и коротко отвечающим на монолог мага. Вверх было смотреть невозможно, солнце светило очень ярко.
- Я что, в Энгро?
- Где? – переспросил гном.
- Понятно, значит нет. Иначе ты бы меня не увидел.
- Как говорит твой дружок, ты чуть туда не отправился после всех событий. Превращение высосало из тебя почти всю жизнь.
- Что? Какое превращение?
- Так ты ничего не помнишь?
- Смутно. Посмню, как вывалился из Энгро и пошёл, по приказу Киримута, убивать тварей и захватывать колыбель с демоном или кто он там, не знаю.
- Говорит, с демоном. Правда я его тоже так и не увидел. Он запер его в какую-то хитрую печать и спрятал у себя. Да и черт с ним, мне она не нужна.
- А Альса? Ну, которая невеста Гресса?
- Тщщщ – прошипел гном, приставляя палец ко рту – При нём только не говори о ней. Киримут вон, все уши и голову уже прогудел. Вон, сидят, обсуждают и морали друг другу читают. Но, знаешь, после этой ночи, я немного понимаю и вполне даже сочувствую Грессу. Но понимаю, всё же, далеко не во всём, что касается его профессии, чуждо это мне. Кстати, Киримут вас двоих вылечил и теперь выжат, как лимон. Наконец-то он не будет колдовать! – искренне обрадовался Огрув – Никакого колдовства, хотя бы на день, другой!
- Ты не поверишь, как я этому рад. Его колдовство бывает и более ужасающим, а самое главное, ты это всё можешь запомнить и потом мучиться кошмарами.
11 число месяца Прощания. Год Предостережения.
Третья четверть дня.
Севарогу стало лучше довольно быстро, а боль в руке Гресса, которую ему сломали, улеглась после заклинаний Киримута. Недолго думая, отряд отправился прочь от проклятого посёлка до ближайшего перекрёстка дорог. Инквизитор отвёл мага в сторону и некоторое время шепотом о чем то говорил, после чего попрощался со всем здоровой рукой и ушел на восток, кинув на прощание полный скорби взгляд. Огрув, недолго глядя ему вслед, тоже повернул, но уже на север.