- Да, конечно. Но…
- Конечно, у вас есть вопросы, задавайте, молодой человек.
- Только один. У вас есть некромант?
30 число месяца Сажмара. Год Покаяния.
Четвертая четверть дня.
Если бы Сир Гоббонс Кердаинский ещё месяц назад услышал, что в Общество необходимо пригласить мага, да ещё и некроманта, то поднял бы на смех этого человека. Но, молодой Бенедикт не только спросил, но ещё и обосновал свой вопрос и обозначил сроки. А затем, двадцать девятого числа месяца Сажмара года Покаяния в особняке Общества появился самый взаправдашний Некромант по имени Эльфимейл. За ним ходит слава, что является одним из наследников Обсидиановой Башни. Нельзя сказать, что Общество не посещали маги, более того, были довольно тесные связи с столичной Гильдией, иногда требовалась помощь магов в некоторых вопросах. Но Некромант! Ещё и без лицензии, ведь с лицензией позволить себе некроманта нереально, пришлось идти на крайние меры.
А также для дела понадобился труп. А ещё лучше ещё немного живой человек, эксперименты Бенедикта подтвердили, что лучше ещё живой человек при смерти. И здесь нашелся выход. Как раз здесь помогли связи с гильдией магов. И вот, тридцатого числа в ворота въезжает повозка с гробом! А саму повозку ведёт маг!
Будь у Гоббонса слабое сердце, его бы хватил инфаркт от таких событий. Ведь в одном месте в его особняке перемешалось множество незаконных действий, что при раскрытии грозит не малыми неприятностями. Не хватало ещё шатающегося вокруг Кенторианса и его людей. Если он что-то пронюхает, то пиши пропало, вцепится зубами, не оторвешь.
Совет Общества «Кауртиари», Некромант, приезжий маг, Бенедикт, его изобретение и материал находились в подземном помещении под особняком. Зала представляла собой колодец, в стенах которого были вырезаны балконы, а в центре самого «дна» стоял прибор Бенедикта с материалом и сам изобретатель. Публика ждала, отступать было уже некуда. Сир Гоббонс, хотя и был сторонником безопасных мер, но страсть к новым открытиям было сильнее, а эксперимент грозил открыть новые грани в науке и, вполне возможно, магии.
Публика ждала. Как ненасытный зверь, испытующе смотря на молодого ученого и его устройство, сверля взглядами, словно беззвучно вопрошая «Когда? Где же прорыв?!». Спокойны были только Некромант и Маг, которые тихо, никому не мешая, перешептывались на «дне колодца» и изредка поглядывая за приготовлениями Бенедикта. Он всё вымерял, примерял, переставлял детали своего прибора, перемещал в пространстве кристальные линзы на специальных многосуставных бронзовых лапах. На столе, в центре своеобразного «куста» из стержней, лап с линзами и другими замысловатыми устройствами, лежало накрытое тело изредка вздыхающее, с помощью сильно действующих микстур он был помещен в стазис, сделано это было для поддержания остатков жизни в умирающем теле.
Наконец, после множества действий и приготовлений Бенедикт развернулся к стоящим на балконах зрителям и, вознеся вверх руки и горящими глазами, произнес: «Начнём же!». Он явно был в своей среде. Дернув один из рычагов, находящихся рядом с устройством и связанных с ним, он заставил стержни в определенной последовательности двигаться вокруг стола с телом. Следующим движением рычага в движение пришел внешний контур кристаллов и линз, выписывающих замысловатый танец. Третий рычаг привел в действие крышу «Колодца», открывая взор на ночное небо, затянутое грозовыми тучами, из которых молнии били в центральный шпиль на крыше особняка.
Некромант принялся за свою работу. Требовалось в кратчайшие сроки выложить специальную схему вокруг прибора. Для чего в точности – никто не знал, но Некромант обмолвился, что это поможет жизненным силам не покинуть тело и обменяться энергией с потусторонним миром. Расплывчатое объяснение, но НЕ магам этого было достаточно. Надо признать, опыт Эльфимейл имел большой, судя по тому, как ловко и быстро он чертил узор на полу и расставлял инструментарий с ювелирной точностью. После узора, взяв посох в одну руку, а во вторую ритуальный волнистый кинжал с широким и толстым лезвием, почти ромбовидным в сечении, начал читать заклинание на неизвестном языке, явно мертвом сотни лет как. Но каких либо визуальных эффектов от этого не происходило, кроме холодка, побежавшего по спинам зрителей.