- А вы не догадываетесь?
- Теряюсь в догадках.
- Я и мой спутник здесь по делам научным. В частности, нам понадобится доступ на Черствый Холм.
- Черствый Холм. – крепко задумался Гарсон, - Боюсь, это разрешение может дать только сам барон, но он этого не сделает. А я, как старший и его заместитель, всё же не имею права на подобные разрешения. Не уполномочен.
- Вы хотите сказать, что мы проделали путь зря?
- Я хочу сказать, что мы хорошо побеседовали, вы можете остаться в данном доме даже на неделю, будьте гостями. Но ваша научная работа зашла в тупик, если нет других способов её провести.
- Вы отказываете?
- Я не имею полномочий!
Над столом зависла тишина, между Киримутом и Гарсоном чуть ли не искрился воздух.
- А можем мы поговорить с бароном? – нарушил тишину Севарог, – Мы не сильно побеспокоим его.
- Я, кажется, ясно дал понять. Барон никого не принимает!
- Но у нас грамота, смысл которой не приемлет разночтений. Вы же понимаете, что сулит вам отказ, когда мы вернемся в столицу? Барон не обрадуется. Новым орденом вас не наградят, разве сто железным, с помощью которого копают руду. – Севарог был сам в шоке от того, что он только что сказал и, главное, как. Но отступать было некуда. Как говорят наемники – Хороший сказ дороже денег!
- Вы мне угрожаете? – ощетинился Гарсон.
- Нет, всего лишь предупреждаю. Мы можем расстаться друзьями, барон сам решит, давать допуск или нет. В случае отказа мы уедем и не будем вам мешать. Если же будешь чинить препятствия, Гарсон, высокие чины, которым мы служим, сами решат, что с тобой делать. Ты же прекрасно знаешь, как столичные бюрократы относятся к тем, кто мешает или лезет в их дела? Верно? – Севарог окинул взглядом помещение, как бы намекая на то, в какой дыре они сидят.
Этот монолог во второй раз заставил Гарсона задуматься. Но ненадолго. По итогу размышлений он предложил остаться гостям на ночь, а с утра он попробует решить вопрос. И снова безымянный эльф, не проронив ни слова, принялся их провожать. Всё сопровождение было скорее формальным, чем необходимым, ведь дом был небольшим, по сравнению со многими резиденциями других баронов и заблудиться было затруднительно. Открыв дверь в стене, расположенную под углом, эльф взял факел и стал спускаться вниз, аккуратно ступая по старым, но чищенным каменным ступеням, опускаясь по ним примерно на полтора человеческих роста, провожая дальше по каменному коридору и открывая массивную дверь. Это был пункт назначения. Комната, обставленная по минимуму, кровать, лежак, камин с трубой наружу, небольшой стол и стул, над которыми располагалось отверстие вентиляции, забранное стальной решеткой.
- Я смотрю, гостей здесь не привечают – констатировал Севарог.
- После твоего монолога, мой друг, я вообще тебя убил на месте Гарсона. Хотя, признаюсь, я сам от тебя не ожидал такой речи как, наверное, и ты сам.
- Да, нашло что-то. Не понравился он мне.
- И это хорошо. Глядишь, я даже премию для тебя выбью этот раз, за «не свою работу». Я не думаю, что Гарсон или его подопечные решат нас прикончить, по крайней мере в стенах резиденции. Они прекрасно понимают, чем это может кончиться. Но, даже если нас допустят к Черствому Холму, надеяться на их помощь и выручку не приходится.
- Да уж не тупой. Понимаю.
- Ладно, я всё же вздремну. Голова раскалывается от твоей болтовни, Сева.
- Днём? Только третья четверть идет же.
- Да, днём! Делаю, потому что могу.
5 число месяца Сажмара. Год Покаяния.
Первая четверть дня.
- Севарог? Давай, просыпайся! – пнул маг напарника.
Ночью Севарогу не спалось совершенно. Ночные кошмары, невнятные сны, которых не запомнить, холод, не смотря на разожженный камин и четыре одеяла, нашедшиеся под кроватью, не спасло ничего.
- Эй? Заболел что ли?
- Нет, я в порядке.
- Пойдем, я знаю, как тебя вылечить. Лицо сюда разверни – сказал Киримут, приоткрывая дверь, оставляя только щель в дверном проёме, через которую начал сочиться белесый туман с черными тенями, шевелящимися в его пределах.
- Что ты творишь? – попытался подскочить Севарог, но всё выполнялось, как будто вокруг был не воздух, а кисель, движения были плавными и тягучими, а вокруг всё расплывалось.