- Успокойся, тебя вылечат. И меня вылечат – при этих словах туман словно залез на мага и стал проникать в рот, уши, нос, оставляя только черные, как смоль, глаза – И всех вылечат!
5 число месяца Сажмара. Год Покаяния.
Первая четверть дня.
- Севарог! Давай, просыпайся! – пнул напарника маг.
Севарог подорвался, как ужаленный, с градинами пота на лбу и сбитым дыханием, словно бежал в гору целый день.
- Что с тобой? Кошмары? – поинтересовался маг, заглядывая в ошарашенные глаза Севарога – Что за паника? Я знаю, что тебя вылечит.
- Нет! – вскричал наёмник – Я в порядке! Не открывай дверь!
- Что, прости?
В дверь раздался тактичный стук и негромкое покашливание, после которого дверь отворился и в комнату вошел эльф, неся поднос с завтраком. Оглядев гостей, безучастно поставил поднос на стол и удалился, заперев за собой.
- Если ты не хочешь завтракать, так и скажи, я сам всё съем. Незачем так кричать.
- Кошмары.
- Тогда садись и ешь! Истерика. Поедим и пойдем к Гарсону, пусть скажет нам результат своих деяний.
Как только они позавтракали, в комнату снова зашел эльф. Снова осмотрев гостей, жестом попросил следовать за ним и, не дожидаясь ответа, пошёл вдоль по коридору. Привёл всё в ту же залу, где вчера заседали офицеры гвардии, всё на том же месте, во главе стола завтракал Гарсон и пребывал явно не в добром настроении. Смерив взглядом пришедших, сухо поприветствовал и позвал идти за ним, на второй этаж, лестница на который была за его спиной.
- Барон примет вас.
- Да неужели?
- Оставьте ваше ехидство для друзей. Есть ряд условий, которые необходимо соблюдать при аудиенции. Первое, ходить как можно тише. Второе, говорить как можно тише. Третье, повышать голос, только при согласии барона, если он не расслышал, он сам даст знать. Четвертое, не переступать середину комнаты без разрешения. Пятое, никакой магии и оружия. Шестое, выполнять любую просьбу или приказ барона без лишних вопросов. – пока он рассказывал правила они уже поднялись на второй этаж и дошли до окованной бронзой двери с гербом в виде головы лисы по центру – Вам всё ясно? Отлично – дождался кивка Гарсон и медленно открыл дверь, сначала заглядывая внутрь только головой, а потом зайдя и пригласив гостей.
За дверью была большая, широкая и высокая комната, стены пол в которой были застелена коврами, под потолком висела внушительная люстра на пятьдесят свечей, а у дальней стены стояло внушительное деревянное кресло и слева от неё широкая, занавешенная тулью кровать. На кресле восседал барон Иркит, внешне не соответствовавший своим сорока годам, казалось, что ему уже лет восемьдесят. Длинные, с проплешинами, седые волосы, свесившиеся с головы, словно сосульки, впалое лицо, кожа просто обтягивала череп и было покрыто язвами и коростами. Глаза барона, смотрящего прямо перед собой, застлала белая пелена, скрывая цвет зрачков и явно мешая зрению. Руки были точно также, как и лицо, обтянуты кожей с нарывами и в них явно не было силы, которая присуща войну, которым называли барона Иркита.
- Кто? – еле проговорил живой труп, голос был под стать умирающему, - Кто пришел ко мне? Гарсон?
- Гости из столицы, мой господин – подойдя на середину комнаты и упав на колено доложил офицер.
- Из столицы? Хммм… Неужели вы снова пришли лишать меня чего то?
- Нет, мой господин. Они пришли просить разрешения.
- Тогда почему… ты сам не решил… Этот вопрос? Гарсон? – каждое последующее слово в предложении явно давалось барону всё труднее.
- Им нужен доступ на Черствый Холм. Вы дали указ…
- Я знаю… Какой указ я давал! Кто вы? – Иркит попытался взглянуть на гостей.
- Мы прибыли для проведения научных работ, барон Икрит. У нас есть подорожная и бумага с рекомендациями – за переговоры взялся Киримут.
- Это правда?
- Да, я читал её. – подтвердил Гарсон.
- Поднесите её. – при этих словах из-за широкой спинки кресла вышел человек в выцветшем балахоне и таким же не запоминающимся выцветшим лицом, приняв у Киримута бумаги отошел и встал по правую руку от барона. После быстрого прочтения он положил их куда-то за кресло и кивнул Иркиту.