Рауль и сам отлично помнит те игры, и помнит того, с кем играл. Отец покупал Раулю большущие книжки с головоломками, и тот по уговору должен был решить их за определенное время. Это был своего рода вызов сыну. Все было замечательно, но сейчас Рауль уже не тот мальчишка. Два с половиной года прошло с тех пор, как отец ушел и погиб в результате несчастного случая.
— С тех пор многое сильно изменилось.
— Но у тебя по-прежнему богатое воображение.
Рауль не так безоговорочно уверен в этом. Он много раз пытался написать сценарий короткометражки, но всегда останавливался на середине. Дело просто тормозилось и не шло на лад. Возможно, для написания сценария у него никогда не было способностей и достаточного таланта. Скорее всего, ему не по зубам стать кинорежиссером, несмотря на твердое убеждение друзей, что когда-нибудь он этого добьется.
— Пойду-ка я в кровать, — говорит Рауль, поднимаясь с кресла.
С печальной улыбкой мать смотрит на сына. Она не встает с дивана, и Рауль подходит к ней и
целует в щеку, желая спокойной ночи. Берта, не мигая, смотрит, как сын выходит из комнаты. Ну вот, ее мальчик уже и не мальчик. Его походка ей так хорошо знакома — так ходил когда-то ее муж. К горлу подступает тяжелый, горький комок. Берта с большим трудом проглатывает еще одну таблетку антидепрессанта.
Вещи действительно изменились.
Рауль идет вперед по коридору к своей комнате, но прежде останавливается перед дверью в
спальню сестер. Дверь слегка приоткрыта. Парень осторожно толкает ее и заглядывает в комнату. Кажется, девчушки крепко спят. Ему становится жаль, что эти малышки весь вечер готовили для него праздничный торт, а он и минуты с ними не провел. Рауля охватывает чувство огромной вины, но они должны были сказать ему.
Ближе к двери лежит Даниэла. Парень на цыпочках подкрадывается к ее кровати. Во сне Даниэла –
чистый ангелочек, а вот когда проснется — только держись! Рауль наклоняется к сестре и легонько целует в щечку. Даниэла мгновенно чувствует присутствие брата, словно в ней срабатывает некий сестринский детектор. Она тут же широко отрывает глаза и шлепает брата.
— Ай! Что ты делаешь?
— Мне не нравятся поцелуи, — выражает свой протест девчушка, приподнимаясь в кровати.
— Но ведь я твой брат!
— И что с того? Я ненавижу, когда меня целуют.
— С каких это пор?
— С давних.
С давних? Но ведь ей всего десять лет! Ее понятие давности отличается от его, хотя эта малявка с
каждым днем узнаёт все больше. Они очень быстро растут и взрослеют.
— Все ясно, ты нас совсем не знаешь. Мне тоже не нравятся поцелуи, — раздается голос из другой
кровати. Барбара тоже проснулась. Она включает ночник, садится себе на пятки прямо на матрасе и пристально глядит на брата. Барбара кажется рассерженной.
— Ладно, замнем для ясности тему поцелуев, — махнув рукой, предлагает Рауль. — Вы измените свое
мнение, когда вам понравится какой-нибудь парень.
Девчонки переглядываются между собой и краснеют. Даже если им и понравится какой-нибудь
парень, они ни за что не позволят ему целовать себя. Они много раз говорили об этом друг с другом. Чтобы их слюнявил какой-то чужак? Фу, какая гадость! Целоваться? Ни за что — ни в губы, ни в лицо, ни куда-нибудь еще!
— Где ты был сегодня вечером? — серьезно спрашивает Даниэла, меняя тему.
— С девушкой.
— Кто она?
— Вы ее не знаете.
— У вас с ней серьезно? — вмешивается Барбара, заинтересовавшись разговором. — Или как с той,
другой?
Широко раскрытые от удивления глаза Рауля становятся похожими на блюдца. Он потрясен
той непринужденностью, с которой сестра говорит о его отношениях. Слово “другая” относится к Кристине, его первой официальной девушке — очень красивой блондинке на год старше его, которая учится в соседней школе. Она сама проявила к нему интерес и предложила встречаться. Несколько недель он колебался, но дал ей шанс. С грехом пополам их отношения продлились около месяца, а потом Рауль решил разорвать их, поскольку ему было неуютно. Нечто подобное случилось и с Мириам.
— Это вас не касается.
— Еще как касается! Нам интересно!
— Это не должно вас интересовать.
— Ты наш брат, и мы имеем право знать о своей невестке.
— Невестке?
Парень уже не знает, кто больше торопится — Мириам или близняшки. Надо же — невестка!
Потрясающие девчонки! Рауль с усмешкой качает головой.
— Твои девушки — наши невестки, разве не так? — настаивает Даниэла.
— Так, но эта девушка еще не… А что это мы лясы точим обо мне и моих девушках?! А ну-ка, живо