– Так было всегда, просто теперь это коснулось тебя лично. Твоей родной дочери.
– И ты начинаешь превращаться в нашу мать, – подтвердил Фред. – Все эти ее коронные фразочки в стиле: сидите дома и никуда не высовывайтесь.
– Не взрывайте туалеты и не кормите МакГонагалл кошачьим кормом, – подхватил Джордж.
– Не отправляйте Флитвика на поиски кольца Всевластия и не развешивайте на доме Сириуса объявления: “Пропала собака”… А, ой.
– Так и думал, засранцы, что это ваших рук дело.
– Это была его идея, – близнецы одновременно ткнули своими пальцами друг в друга.
Блэк раздраженно цокнул и зыркнул на них испепеляющим взглядом. Близнецов и след простыл. Они трангрессировали на четвёртый этаж и заметили Джо, сидящую на последней ступени лестницы. Девушка облокотилась на перила и перебирала в руках маленький механизм наручных часов.
– Ты как, малыш? – спросил Фред и они с братом опустились по обе стороны от нее. – Подслушивать нехорошо.
– Это тоже ваше произведение искусства? – девушка пропустила его вопрос и фразу мимо ушей, вытащив из кармана помятый листок, надпись на котором гласила: “Осторожно, злая собака”. Близнецы хихикнули. – Нашла это на чердаке у Кикимера. Видимо, ему понравилось, раз он оставил это себе.
– Висело на двери Сириуса? Без понятия, кто мог так подло поступить с ним, – выражая полное недоумение, ответил Фред и, видя, как губы Джо расплылись в улыбке, поцеловал ее в щеку.
Джо снова опустила взгляд и тяжело вздохнула.
– Так здорово притворяться, будто бы все хорошо. Словно ничего не происходит, – она смяла в руках рисунок и сунула обратно в карман, а затем взяла обоих ребят за руки. Фред, заметно напрягся, увидев, как она трепетно положила ладонь в руку его брата, но промолчал, глубоко вздохнув. – Вы обещаете, что никогда не прекратите быть такими занозами в заднице?
– Шутишь что–ли? – мгновенно возмутился Фред. – У нас на носу открытие магазина с целой тонной таких заноз. Не забыла?
– Первому покупателю флакон Амортенции в подарок. Выльешь его на себя и даже Волан–без–носа–Морт встанет пред тобой на колени.
– Странно, Джордж, – девушка оценивающе взглянула на парня. – На тебя медальон словно вообще никакого влияния не оказывает.
– Еще какое, – вздохнул парень. – У меня внутри такая вселенская печаль, которую я в жизни никогда не испытывал. Тянет и ноет, будто хочет проделать во мне пустую дыру вместо сердца.
– Значит, ты тоже притворяешься, – заключила она, крепче сжав его ладонь. Он неохотно кивнул, поджав губы.
– Не переживай, малыш. Будет и на нашей улице праздник.
Все трое перебрались в комнату Джо. Так как ее кровать была больше тех двух, что стояли в спальне рядом, было удобнее поместиться на нее всем вместе. Набрав в библиотеке нужные, на их взгляд, книги, они дружно завалились на кровать, начав листать и вчитываться в страницы весьма не занимательного чтива.
– Что будем делать с медальоном? – спросил Джордж, вытащив его из кармана. Он лег на живот и покрутил его в руках, внимательно изучая крестраж. Фред недовольно покосился в его сторону, затем выхватил его из рук и кинул подальше. Медальон ударился о стенку и упал на пол. – Ты только что вытер ноги о душу человека, – пояснил Джордж, состроив недовольную гримасу.
– Если ты уже называешь этого ублюдка человеком, то крестраж явно действует на тебя не лучшим образом, – скривился Фред. Джо перевернулась на спину, глядя в потолок.
– Когда–то и он был человеком, – задумчиво произнесла она. – Я всегда думала, что творится внутри того, чьи поступки столь бесчеловечны. Скорее всего это пустота, которую он пытается заполнить. Но не может. Но что было на месте этой пустоты. Что–то очень важное и ценное.
– Только не говори, что ты прониклась им, – встревоженно произнес Фред и оба посмотрели на нее с любопытством.
– Да нет же! – недовольно фыркнула она. – Я не пытаюсь его оправдать. Но мне интересно, почему люди становятся такими.
– Одиночество… – предположил Джордж.
– Одиночество, – повторила Джо, словно пытаясь прочувствовать это слово на вкус. – Да… оно самое.
Она вдруг резко подорвалась с кровати, обронив на пол лежащую на ней стопку книг, и выбежала из комнаты.
– Ты куда? – в след прокричал ей Фред.
– Я сейчас!
Девушка спустилась вниз, но на кухне было пусто. Кикимер, закончив с делами, видимо вернулся к себе, как и Сириус. Джо подошла к его кабинету и постучала в дверь.
– Можно? – заглянула она внутрь.
Блэк сидел в кресле, безучастно глядя в окно. Он кивнул, не посмотрев на нее, продолжая смотреть перед собой, поглаживая свои усы и редкую бороду.
– Пап, я хочу извиниться.
Он посмотрел на нее и в глазах его промелькнуло отчаяние.
– Ты тоже прости меня, Джо. Сама знаешь, каким я могу быть… заносчивым.
– Стоим друг друга, – едва улыбнулась девушка и села напротив него. – Ты никогда не рассказывал мне о нашей семье.
– А ты спрашивала? – сдвинув брови, ответил Сириус. Было видно, что эта тема не вызывала в нем ничего, кроме отвращения.
– Нет, но…
– Ты хочешь знать что–то конкретное? – тут же перебил он. – Расспроси Кикимера, он расскажет тебе все в красках.
– Кикимер мне уже рассказывал кое–что.
– Хм… – задумчиво скривился Блэк, переведя взгляд на Джоанну.
– У тебя же был брат? – неуверенно начала она. Он кивнул, снова устремив взгляд куда–то далеко. – Кик сказал, что Регулус достал этот медальон ценой собственной жизни.
Сириус молчал. Он словно переваривал сказанное, вспоминая, кто такой Регулус и что он знает о его смерти. Но на самом деле о том, как умер его брат, Блэк не знал ничего. Ему хватало того, что младший был сторонником Волан–де–Морта. Соответственно, смерть его наверняка была связана с его причастностью к тёмной стороне. Всю свою сознательную жизнь он не принимал тот факт, что у него вообще были родные братья и сестры. Как и о своих родителях, вспоминал он о них очень редко. А если и приходилось, то думал о них скорее, как о людях, потерявших себя в погоне за неизвестностью, за властью, за тьмой.
– Как бы он не умер, меня это уже не касается.
– Просто я хотела узнать, не чувствуешь ли ты себя одиноко?
– Одиноко? Этот дом постоянно кишит людьми.
– Я не об этом.
– Джо, послушай, семья – это не всегда те люди, которых связывает кровь. Мои родители, мои братья и сестры, они никогда не принимали меня и я их. Это было обоюдно, но семья у меня была. Она есть. В школе это были мои лучшие друзья. Один из них, правда, оказался предателем, из–за которого все полетело к чертям. Джеймса я потерял… Это отец Гарри. Я рад, что хотя бы Римус до сих пор рядом. Я очень благодарен ему за все. К тому же, Джо. У меня есть ты. В тебе я не сомневаюсь. Надеюсь, как и ты во мне.
– Нет, что ты, – девушка поднялась и подошла к отцу, наклонившись и обняв его.
– Ты стала совсем другой, – усмехнулся Сириус, удивившись такому сентиментальному порыву с ее стороны. – Где твои иголки, ёжик?
– Я всегда буду на твоей стороне. Что бы не случилось.
– Не зарекайся, дорогая. Случиться может все, что угодно.
– Да, но я хочу, чтобы ты просто знал это.
– Я тоже тебя люблю, медвежонок.
Джо была довольна тем, что у них состоялся этот разговор. Она верила в то, что отец ей не врал. По крайней мере она очень на это надеялась. Она беспокоилась за него, потому что его судьба была ни чуть не лучше ее. Его родители совершенно не принимали его, считая уродом, черным пятном на репутации их семьи. Ни братья, ни сестры, ни в ком он не видел и не находил поддержки. Но Сириус умел находить свет там, где другие даже искать бы не стали. Он был замечательным другом. Он очень ценил людей, которые его окружали. Он не был идеальным отцом или крестным, но он изо всех сил старался им быть. За своих родных, по–настоящему родных для него людей он готов был стоять горой до последнего.
Вернувшись в комнату, девушка заметила, что Фред задремал на ее подушке, обхватив ее в обе руки. Джордж хмурился над страницей одной книги, задумчиво потирая переносицу.