— Да что ты придумаешь, — сказала она устало, — ничего ты не придумаешь. Смирись.
В ответ он только усмехнулся.
Утром следующего дня Прю проснулась, когда он собирал вещи.
— Сбегаешь? — она села на кровати и тут же со стоном повалилась обратно.
— Нет, что ты, просто ухожу, — он положил в сумку пару рубашек, несколько футболок, свитер и джинсы — все подарок Прю.
— В никуда?
— На соседнюю улицу, буду работать в магазине.
Под вещами, на дне ящика, обнаружилась палочка, он вытащил ее, покрутил в руках, размышляя, почему все еще не выкинул ее и все же бросил в сумку.
— Прости, Мадонна! Кем?
— Элис, твоя подруга, предложила мне помочь ей.
— Я даже знаю в чем, — Прю вскочила с кровати, — да она просто хочет затащить тебя в койку!
— Уймись, Прю, — он взял маленький мешочек — единственное, что оставалось в ящике. В мешочке звякнули монеты. — Она хочет помочь тебе в первую очередь. Она прекрасно понимает, что тебе пора устраивать свою жизнь.
— Она у меня была устроена, — заявила Прю.— Не уходи.
— Я не могу. Я не знаю, кем я был, но так я не могу. Прости, Прю...
— Ты такой же идиот, такой же... гад, как и все остальные! Убирайся! — она ушла в ванную и хлопнула дверью, но защелку не закрыла, явно рассчитывая, что он пойдет ее утешать и останется.
Интересно, как бы он поступил...
Джо тряхнул головой — пора отучаться от привычки думать о том, как бы он поступил раньше. Это не важно. Сейчас он не собирался менять решения. Он кинул мешочек с монетами в сумку, застегнул молнию. Кроссовки, куртка. Ключи — под зеркало. Вот и все. Он последний раз обвел взглядом комнату и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
4.
Разнорабочий — не предел мечтаний, но когда ты не знаешь кто ты и пока не разобрался, что хочешь, тем более, когда почти ничего не можешь — выбор невелик. Как ни странно, пока работа Джо нравилась — она предполагала общение, но не утомляла: как-то он наблюдал за работой Роуз, кассирши, и думал, что рехнулся бы от такого плотного потока общения уже через день. Он помогал разгружать товар и выносил мусор, следил, чтобы товар был выставлен в зал, помогал Роуз утихомирить подвыпивший молодняк по пятницам и субботам, наводил порядок на складе. Его ценили, хотя своим не считали и относились — он видел — к нему немного с опаской. Пусть. Он должен был накопить деньги и купить документы и пока другого пути он не видел.
Осенние холода сменились зимней стужей. В его комнатке было всегда промозгло и холодно, его все еще донимали приступы острой боли, раскалывающей голову надвое, и иногда шрамы на шее горели, словно собирались раскрыться снова. Он то и дело чувствовал себя старым и ненужным, но ни разу он и не подумал вернуться к Прю, тем более — и слава всем богам — у нее появился неплохой парень, по словам Элис — интерн. Сама Элис если и питала к Джо какой-то интерес, то умело это скрывала. Они стали неплохими друзьями, иногда вместе ужинали — готовил всегда Джо и болтали обо всем на свете. Джо уже подумывал попросить у нее в долг, но каждый раз удерживался: скорее не от гордости, а от страха, что если Элис откажет — рухнет надежда начать новую жизнь.
Чем ближе было Рождество, тем тоскливее ему становилось. Как бы Джо не убеждал себя, что никто ему не нужен, ему казалось, что одиночество — это не тот выбор, который он сделал по собственной воле и все чаще думал — ну почему его никто не искал? От прошлой жизни всего-то и осталось, что странная деревяшка и несколько не менее странных монет.
Накануне сочельника, он вытащил и палочку и мешочек с монетами. Глупо было рассчитывать, что они хоть чего-то стоят, но вдруг? Он развязал шнурок и высыпал монеты на стол. Всего десять монеток, три — под золото — большие, несколько серебряных и совсем мелкие остальные. Мелочь он сразу отодвинул в сторону, рассмотрел серебряные, но так и не понял — действительно ли они из серебра.
Снова стал подбираться головная боль, как обычно, взяла для начала в тиски шею, стала подниматься вверх, холодя затылок. Еще чуть-чуть и станет тяжело смотреть на свет, звуки — любые — будут раздражать до рвоты... Роуз и Элис знали о его проблемах и позволяли отлежаться в комнате, когда начинался приступ. Но сегодня было как-то особенно плохо и он было подумал позвонить Элис, но вспомнил, что к ней на праздники приехали дети и решил не беспокоить.
Он принял таблетки, заранее зная, что они мало чем помогут, разве что немного отсрочат боль, но отменить не смогут. Надо было лечь в постель, выключить свет и не шевелиться. Джо сгреб монеты в мешочек, оставив на столе “золотые”, взял один из них, повертел в ладони и почувствовал резкий толчок под ребра. Воздух словно разом кончился, а мир померк.
Он не знал сколько времени прошло и понятия не имел — где находится. Медленно, щурясь от яркого света, он стал подниматься, нашарив за спиной стену. Холл дома, где-то слышны веселые смех и голоса. Как он тут оказался? И что это за место? Ответа не было, его прошиб холодный пот: неужели память теперь все время будет проделывать такие кульбиты? Да что же за черт!
Одно хорошо, он все еще помнил, что он — Джо Блэк.
Отдышавшись и стараясь не крутить головой, которая с каждой минутой болела все сильнее, он пошел туда, откуда доносились голоса людей и музыка. Он не успел дойти до цели, когда в коридор вышел мужчина и застыл на месте.
— О, черт, именно сейчас, — произнес он тихо, подскочил к Джо и втянул его в другую, темную комнату. Включил свет, заозирался. — Почему сейчас, в праздник? И как вы попали в дом? Хотя что я спрашиваю, для вас же это — мелочь, — он нервно хихикнул, — стойте здесь, я вас умоляю, — и скрылся за дверью. Он вернулся через три минуты, держа в руках простой пакет из ближайшего супермаркета.
— Вот, и запомните — я простой честный гражданин и я не хочу больше иметь дело ни с кем из ваших. Не хочу. У меня семья, мы ждем... малыша, если в вас есть хоть что-то человеческое — не трогайте меня. Я и так сделал больше, чем мог. Больше года — жизнь в страхе, больше года!
Из глубины дома донесся женский голос.
— Меня зовут. Уходите, ну, пожалуйста! — хозяин проводил Джо до двери и выставив на крыльцо, тут же захлопнул дверь.
Джо заглянул в пакет, там ровными пачками лежали деньги. Он скрутил пакет, оглядел пустую улицу. Он спит, или бредит. У него разболелась голова и он уснул и теперь видит сон, что его проблема с документами решена. Точно.
Вот только холод пробирался под свитер и рубашку, ноги мерзли в тонких домашних туфлях. Он чихнул: нет, на сон это не очень похоже. Надо как-то принять, что это — реальность. И если исходить из этого, то, наверное, на фоне головной боли он вспомнил адрес человека, которому в той жизни оставил на хранение деньги. Отлично, судя по испугу этого парня, у него точно криминальное прошлое, просто прекрасно! Лишний повод не высовываться, обзавестись новыми документами и окончательно сгинуть.
Джо ощупал карманы: слава богу, в джинсах лежала кое-какая мелочь и телефон. Он прочитал название улицы — не так далеко от дома, но холодный ветер и отсутствие верхней одежды исключало возможность добраться до дома пешком и Джо вызвал такси.
В тепле салона он еще раз открыл пакет и посмотрел на деньги. Этого не могло быть, но это — было. Кто бы мог подумать — Санта не забыл и про него.
====== Часть третья. Гермиона. Глава 1. Возвращение ======
Память — это то, что делает нас теми, кто мы есть.
Выписанная цитата (источник не указан). Дневник Гермионы Уизли.
Это был не он. Этот человек в одежде Джо, с его глазами, с его лицом, с его фигурой — не мог быть Джо.
— Добрый вечер, профессор, с возвращением, — произнесла Гермиона спокойно. Ей надо было срочно обо что-то опереться — силы кончились как-то резко, разом, и она отстранено подумала, что до этого мгновения вопреки всему надеялась, что возвращение памяти ни на что не повлияет. Он останется Джо Блэком, который помнит, что когда-то был Северусом Снейпом.
Снейп сделал шаг к ней и ей потребовалось все ее мужество, чтобы не сдвинуться с места, не зажмуриться. Он придвинулся к ней вплотную и теперь рассматривал, словно видел впервые.