— Ну и что? Влияние Малфоя столь велико?
— Просто это единственный вопрос, в котором с Малфоем солидарен даже министр. Снейпа надо заткнуть, а лучше убрать куда-нибудь…
— И для этого назначить слушание? Верх логики. Гарри, ты что-то путаешь.
— Его не будут слушать, будут говорить другие, в том числе — ты. И все, что будет сказано, они сумеют повернуть против него. Надо быть Дамблдором, чтобы пойти против них всех, понимаешь? Снейпа признают или невменяемым, или… или просто вышвырнут из волшебного мира, лишив палочки.
— Почему ж не Азкабан? — Гермионе казалось, что в кафе тайком проникла пара дементоров, иначе чем объяснить, что ей стало холодно до озноба.
— Потому что проще всего объявить его сумасшедшим, и пусть болтает, что хочет. Азкабан — непонятно как воспримут простые маги. Министерство держит курс на демократию, справедливый суд и бла-бла-бла. Все это политика, я ни черта в ней не смыслю. Я прижал Перси, и тот сказал, что дело почти решенное — у Снейпа нет выхода. И я… я не знаю, что делать.
— Его не за что лишать палочки, — жестко сказала Гермиона.
— Они вынудят его уйти самого, вынудят самого выбрать изгнание.
— Волшебник, которые не может колдовать, скорее всего погибнет. Сила должна использоваться и перераспределяться. Я уже молчу о тех, кто воспользуется случаем, чтобы бросить ему в спину проклятие позаковыристее.
— Он прожил без магии шесть лет.
Гермиона сжала пальцами переносицу:
— Это какой-то бред!
— Сириуса без суда бросили в Азкабан…
— Тогда было почти военное время!
— Именно поэтому сейчас тюрьма Снейпу не грозит, но о справедливом суде и думать нечего.
— О суде? Он — герой. На истории магии детям об этом рассказывают!
— Даже герои могут сойти с ума. И это не мои слова, Гермиона. И знаешь, уже шушукаются, что, если бы Волдеморт победил — Снейп бы вывернулся, доказал бы, что он всегда был за дело Лорда, а притворялся перед Орденом. Он двойной агент. Не доказать, что он был действительно на нашей стороне. И воспоминания… это только отрывки, тем более, что Снейп запретил мне о них говорить.
Гермиона откинулась на спинку стула. Театр абсурда! Суд, признание невменяемым! Но что она знала о правовой системе магической Англии? Ровным счетом — ничего. Пожиратели были наказаны, аврорат ловил преступников, их вина не вызвала сомнений, и они, закономерно, отправлялись в Азкабан. Были ли среди них те, кто на самом деле был невиновен? И все ли виновные сидели в Азкабане? Достаточно вспомнить про Малфоя, который был не только свободен, он, получается, мог влиять на важные решения Визенгамота.
— В такие минуты мне начинает казаться, что мы в той войне победили не до конца. Мерлин помоги, мы-то думали, что, убив Волдеморта, ты стер зло с лица земли. Наивные.
— Возможно, — Гари снял очки и близоруко сощурился, глядя на улицу, — возможно, если бы Снейп… если бы он сам уехал, всем бы стало проще. Его бы не стали преследовать.
— Преследовать? Я не верю, что слышу от тебя такое. Ты же сам говорил, что он… Гарри!
— Он, конечно, герой, он, конечно, достоин жить спокойно. Но Гермиона, ему не дадут тут жить спокойно, не дадут! И тебе… ты понимаешь, что… — он осекся.
Гермионе стало до рези в глазах жалко Гарри. Он относился к семейным узам куда как серьезнее ее и даже Рона. Не имея семьи в детстве, он ценил семью во сто раз больше, чем они, кому родительской внимании и любви хватало. Она помнила, как Гарри был счастлив — просто до смешного счастлив — когда они с Роном поженились. Теперь, через семью Уизли, они тоже стали родственниками. Получается, сейчас он попал между молотом и наковальней. С одной стороны — вроде как ей и Снейпу помогать надо, а с другой…
— Прости, Гарри, — она протянула руку и Гарри пожал ее ладонь. — Я понимаю. Рон... вне себя от злости, да? А Джинни уже готовит мне проклятье?
— Они оба опустошены. Рон второй день сидит у себя в комнате. Только в туалет выходит. Не разговаривает ни с кем, не ест. Джинни психует. То обзывает тебя… неважно, то уверяет, что ты просто слишком хорошая и пожалела этого му… тоже неважно, — Гарри вздохнул. — Я чувствую себя как перед турниром трех волшебников, бесполезным идиотом, который ничего не может. Если Снейп уедет, ты же останешься, так? И все наладится? Потому что… ну как Рон без тебя, и ты без него? Разве такое — возможно?
Он не мог представить свою жизнь без них и был уверен, что они — такие же.
— Рон меня не простит, Гарри. Это только кажется, что можно все вернуть обратно. Так не выйдет.
— Да с чего ты взяла!
— А если простит, то я не смогу с ним. Потому что он будет жить, зная, что меня тянет к другому.
— Тянет? Он же опять стал Снейпом! Он же… Ну, Джо я бы еще понял, но Снейп… как к нему может тянуть?
Гермиона рассеянно пожала плечами. Какая разница — тянет или нет, сейчас было важнее другое:
— Что тебе еще удалось узнать?
— Ничего конкретного. Заседание будет закрытым, но свидетелей вызвали столько, что о тайне дела и говорить нечего. Это будет показательная порка, а ему и защититься не дадут… Гермиона, — Гарри снял и снова надел очки. — Он тебя ничем не опоил? Это не чары?
— Нет, не чары, — ей было и смешно, и грустно одновременно. — Просто… Джо как-то сказал, что мы всегда влюбляемся в незнакомцев, которых хотим узнать получше. А я думаю, что тот, кто рядом с нами — всегда незнакомец. Мы все время меняемся, и пока нам хочется узнавать того, кто рядом — мы любим.
— Получается, Рона тебе узнавать не хочется? А я думаю, что все не так. И любовь — это другое. Я не умею так красиво формулировать, но — другое. И я думаю, что ты поймешь и вернешься к Рону. Я уверен, что так и будет. Потому что… потому что у вас было настоящее.
— Не будем обсуждать мою личную жизнь, мы друг другу ничего не докажем, только поссоримся, — Гермиона отодвинула тарелку — к салату она так и не притронулась. — Спасибо, что предупредил. И постарайся не злиться на меня.
Гарри покачал головой:
— Я не злюсь. Завтра ты пойдешь с нами или…
— Я приду сама по себе, на всякий случай. — Гермиона поднялась. — Спасибо, — она легко поцеловала Гарри в щеку и поспешно ушла.
Она почти бежала по улицам, не особо задумываясь, куда идет. Пожалуй, впервые она была в растерянности: слишком мало времени: ей в одиночку не успеть изучить книги, которые надо бы еще найти, и понять, как строить защиту. Ей нужна помощь, очень нужна помощь. Она чуть не снесла с дороги импозантного джентльмена, когда в голову пришла спасительная идея. Хогвартс. В Хогвартсе нуждающийся всегда получит помощь. Красивые слова, в которых истины меньше, чем пафоса, и все же стоит попытаться обратиться к директору. Минерва была истинной дочерью своего факультета, вот уж кто точно никого и ничего не боялся, если она хорошо относилась к Северусу Снейпу когда-то, то, возможно, поможет. Что будет, если она относилась к Северусу не так хорошо, Гермиона старалась не думать.
Гермиона аппарировала почти к воротам Хогвартса. Запрет на аппарацию действовал только на территории школы и в самом замке. Но теперь не для того, чтобы враг не мог проникнуть извне, а для поддержания какой-никакой дисциплины среди достойных продолжателей дела близнецов Уизли.
Минерву пришлось сперва искать, а потом ждать под дверью одного из классов: даже будучи директором она не собиралась полностью отказываться от преподавания и вела продвинутый курс трансфигурации для выпускников.
— Я рада видеть тебя, Гермиона, выпьем чаю? — они остались в самом классе, и Гермиона была признательна своему бывшему декану, что та не ведет ее длинными переходами в директорский кабинет: в классе Гермиона чувствовала себя раскованнее. Минерва между делом трансформировала пару стульев в удобные кресла, а учительскую кафедру в чайный столик.