— Я надеюсь, Северус, ты еще придешь сюда. Поболтать? — и Альбус снова немного приторно улыбнулся.
— Всенепременно, — Северус поклонился, с горечью осознавая, что портрет никогда не сможет даже частично заменить умершего. Во всем этом разговоре, как и в улыбке Альбуса чувствовалась какая-то фальшь.
Каждый директор привносил что-то свое в убранство кабинета. При Альбусе обстановка была призвана удивлять и отвлекать. В свое время Северус убрал все, на его взгляд, лишнее и оставил только необходимое: кабинет стал казаться больше и строже. Минерва сделала его комфортным для работы и приема посетителей, поставив маленький чайный столик и пару кресел в алькове, добавив милые безделушки и колдографии.
— У тебя до сих пор самый лучший чай во всей Британии, — сказал Северус, сделав первый глоток. Минерва совсем по кошачьи фыркнула и дернула плечом, словно он только что заявил, что дважды два — четыре, но Северус знал, что ей приятно это слышать. Минерва всегда гордилась тем, что превосходно разбирается в сортах чая и умеет каждый заваривать так, чтобы лучше раскрыть букет.
— Ты пожаловал не мой чай хвалить, так ведь? Я, если честно, ждала тебя значительно раньше, несколько недель назад.
— Я не знал. Нельзя сказать, что мы расстались друзьями.
— Да уж… Я только потом поняла, почему ты не выпустил в меня ни одно боевое. Только защищался. Как же я была слепа в тот год, — она покачала головой. — Но мы оба были не в силах действовать иначе, ведь так?
Он коротко кивнул. Он даже мысленно не хотел возвращать те дни. Воспоминания о них потускнели, и это его вполне устраивало.
— Я хотел узнать, что стало с моими вещами? Записями и книгами.
Минерва сделала глоток, будто хотела скрыть смущение.
— Слава Мерлину, книги и записи хранятся в кладовых, и если тебе они нужны, то я могу отдать тебе их хоть сегодня.
— А все прочее? — на самом деле он и не собирался спрашивать, заранее смирившись, что все было уничтожено. Ну, кому могли понадобиться его вещи? Но когда Минерва нехотя сказала, что личные вещи в один момент были уничтожены Филчем… он почувствовал одновременно злость, обиду, досаду и множество других чувств, которые были так знакомы Снейпу. Хорошо, что Джо, как обычно вовремя, предложил не париться — потому что ему нынешнему те вещи, даже самые ценные, такие как клочок письма с подписью Лили, ее тонкий шарф и прочие «сокровища» были уже ни к чему.
Северус откинулся на спинку стула.
— Отлично, — сказал к облегчению Минервы, — меньше хлопот. Книги и записи я заберу.
— Я попрошу Киси, он доставит.
Тот час же появился эльф. Минерва дала распоряжения, Северус сказал адрес. Эльф, поклонившись, исчез.
— Значит, опять зельеварение, но теперь в Мунго? — спросила Минерва.
— И новый хозяин. Вернее, хозяйка, — сказал Северус с усмешкой.
— Я думаю, ты справишься. Я смотрю на тебя и вижу, как сильно ты изменился. Надеюсь, ты не наделаешь новых ошибок… Ко мне приходила Гермиона, совсем недавно…
Он был готов к тому, что Минерва начнет читать проповедь на тему: «Не порть жизнь девочке», и очень удивился, услышав:
— Ты уверен, что ты не повторяешь старые ошибки и не обрекаешь себя на новые страдания?
— Нет, Минерва, не уверен. Но я, и правда, сильно изменился, — он посмотрел на часы за спиной Макгонагал. — Прости, у меня назначена еще одна встреча. Я должен идти.
— Я рада, что ты пришел к нам, пусть даже и из-за нужных тебе записей, — они встали и Минерва порывисто пожала ему руку. — Приходи просто так.
Как будто ветер подул, сметая прочь мусор, освобождая другие воспоминания: как однажды они вдвоем с Минервой искали ученика, умудрившегося потеряется по дороге из деревни в замок, промерзли, решили отогреваться виски и перебрали так, что на следующий день голова гудела, как котел. Или каким азартным игроком в магический преферанс была Хуч, и как Флитвик подбивал других слегка жулить, чтобы позлить ее. Он вспомнил заботу добрейшей Помфри, которая все время подсовывала ему какие-то удивительные бальзамы, о которых он, профессор зельеварения, знать не знал… Он чуть не забыл, что в этом замке долгие годы многие его принимали, а некоторые любили на свой лад. Его факультет…
— Я приду, — голос прозвучал как чужой, но Минерва тепло улыбнулась.
— Ну вот и славно...
Альбус на протрете спал (или делал вид), в любом случае не пришлось прощаться и снова досадовать на то, что Альбус нарисованный только слабое подобие себя настоящего. Северус легко прошел через холл, поборов желание спуститься в подземелья и посмотреть, как и чем нынче живет Слизерин. Не стоит. Тогда уж надо было расспросить обо всем Минерву. Он и так помнил — читал в пророке, — что Гораций Слизнорт умер, что на его место пришла Кэтрин МакДауэл, спокойная, полная внутреннего достоинства девушка. Когда-то он бы уверен, что Кэтрин повторит судьбу Нарциссы, став превосходной женой какому-нибудь надутому индюку. Похоже, эмансипация добралась даже до отсталых аристократов. Но… все это его уже не касалось.
Он ускорил шаг. Не оглядываясь, дошел до ворот и аппарировал сразу, даже не бросив прощального взгляда назад. Хорошие воспоминания и плохие — все это уже не имело над ним власти, и менять это он не собирался.
В следующую секунду он стоял у калитки своего сада. Рыжая макушка Уизли маячила за зарослями боярышника. Подумать только, Уизли пришел не просто вовремя, а на пять минут раньше!
— Осматриваетесь? — спросил Северус с насмешкой.
Уизли тут же развернулся и наставил на него палочку. Северус вытащил свою, оценивая почти молниеносную реакцию противника.
— Значит, никаких магловских драк?
— Руки марать не хочется, — ответил Уизли сквозь зубы.
— Ну что ж, начнем.
Они встали друг напротив друга, подняли палочки.
— Дуэль или драка? — спросил Северус.
— Драка, — предсказуемо ответил Уизли.
Перед дуэлью заключался своего рода обет, по которому обе стороны обязывались не использовать заклинания, способные убить противника. Магия сама выступала секундантом, ослабляя любое мало-мальски опасное заклинание. При драке никаких ограничений не было.
Уизли напал первым. Невербальный Экспеллиармус. Словно хотел напомнить о том случае на третьем курсе, когда троица весьма эффектно вырубила его. Потом были и Левикорпус, и Сектупсемпра. Уизли не просто хотел одолеть его, он хотел унизить. Дрался он ловко и умело, чувствовалась школа. Никаких лишних движений, полная сосредоточенность. Покажи Уизли в Хогвартсе хоть половину такой целеустремленности, как сейчас, ходил бы в круглых отличниках. Северус только успевал отбиваться и наносить ответные удары.
Очень быстро стало ясно, что силы примерно равны и исход поединка в большей степени зависит от удачи, чем от умения. Оставался еще шанс обоим рухнуть от усталости и истощения в какой-то момент: кто продержится дольше, тот и победил.
Уизли кинул каким-то мощным, но неизвестным заклятием, Северус огородился щитом, от которого заклятье срикошетило с такой силой, что Уизли с трудом устоял на ногах, в последнюю минуту успев прикрыться Протего.
— Да ты ж, сучий потрох, — выругался Уизли, и из его палочки вытянулся и хлестнул по воздуху огненный хлыст, кончик задел левую руку Северуса, обжигая болью. Лицо Уизли было искажено злобой, он был готов убить без раздумий. А вот Северус убивать был не готов.
— Если ты даже убьешь, — уходя от очередного заклятия, выкрикнул Северус, — это не поможет!
— Мне уже плевать! — заорал Уизли, — я всю жизнь мечтал надрать тебе задницу, и я не упущу шанс!
Можно было бы аппарировать — умирать совсем не хотелось, но убежать с поля боя, означало бы признать полную победу Уизли.
— Что ты скажешь Гермионе, если убьешь меня? — он ударил простым, но действенным заклинанием помех и получил возможность подойти к Уизли чуть ближе. — Что ты ей скажешь? И что ты услышишь от нее?