– Уилфред! Неужели это правда?
– Чистейшая, любовь моя. И лишь это разделяет нас?
– Нет! – раздался громовой голос.
Уилфред мгновенно обернулся. В дверях стоял сэр Джаспер ффинч-ффарроумир, укутанный в махровое полотенце. Все видимые участки его кожи были ярко-алыми. Позади него поигрывал хлыстом Мургатройд, дворецкий.
– Вы не ждали меня увидеть?
– Бесспорно, – ответил Уилфред сурово, – я никак не ожидал увидеть вас в таком костюме в присутствии представительницы прекрасного пола.
– Мой костюм тут ни при чем, – отпарировал сэр Джаспер и обернулся к дворецкому. – Мургатройд, исполняйте свой долг!
Дворецкий перешагнул порог комнаты. Лицо его было ужасным.
– Остановитесь! – вскричала Анджела.
– Я же еще не начал, мисс, – почтительно указал дворецкий.
– Вы не прикоснетесь к Уилфреду! Я люблю его.
– Как! – изумился сэр Джаспер. – После того, что произошло?
– Да. Он все объяснил.
Карминное лицо баронета свирепо насупилось.
– Держу пари, он не объяснил, почему оставил меня вариться в адской турецкой парильне. От меня уже дым валил, когда Мургатройд, преданнейший из преданных, услышал мои крики, явился и освободил меня.
– Хотя в мои обязанности это и не входит, – пояснил дворецкий.
Уилфред устремил на баронета твердый взгляд.
– Если бы, – сказал он, – вы пользовались муллинеровским «Сбросим вес», признанным средством от тучности, как в форме таблеток, три шиллинга за жестянку, или в жидкой форме, пять шиллингов шесть пенсов за флакон, вам не было бы нужды в турецкой парильне. Муллинеровский «Сбросим вес», который не содержит никаких вредных химикалий, но составлен исключительно из целебных трав, гарантирует уменьшение веса непрерывно, плавно и без возникновения слабости со скоростью два фунта в неделю. Используется членами самых знатных семей.
Огонь ненависти угас в глазах баронета.
– Это факт? – прошептал он.
– Да!
– Вы гарантируете?
– Все муллинеровские препараты имеют полную гарантию.
– Мой мальчик! – вскричал баронет и потряс руку Уилфреда. – Бери ее, – добавил он прерывающимся голосом. – Вместе с моим б-б-благословением.
За его спиной раздалось деликатное покашливание.
– Сэр, а у вас случаем не найдется что-нибудь от прострела? – осведомился Мургатройд.
– Муллинеровский «Облегчитель» исцелит самый застарелый прострел за несколько дней.
– Да благословит вас Бог, сэр! Да благословит вас Бог, – прорыдал Мургатройд. – А где я мог бы его приобрести?
– В любой аптеке.
– Он меня прихватывает главным образом пониже спины, сэр.
– Больше ему вас прихватить не удастся, – сказал Уилфред.
Остается добавить совсем немного. Теперь Мургатройд – самый гибкий дворецкий во всем Йоркшире. Сэр Джаспер весит чуть меньше двухсот десяти фунтов и подумывает о том, чтобы вновь скакать за лисицей. Уилфред и Анджела – супруги, и, как меня поставили в известность, никогда еще свадебные колокола старинной церкви в деревушке ффинч не звонили с таким энтузиазмом, как в то июньское утро, когда Анджела повернула к своему любимому личико, коричневый оттенок которого был столь же глубок и ровен, как цвет антикварного орехового столика, и ответила на вопрос священника: «Берешь ли ты, Анджела, этого Уилфреда?» застенчивым «да». Теперь у них два чудесных мальчугана. Меньший, Персиваль, учится в приготовительной школе, а старший, Фердинанд, – в Итоне.
На этом мистер Муллинер, допив свое горячее виски, пожелал нам всего наилучшего и удалился.
С его уходом воцарилась тишина. Общество, казалось, погрузилось в глубокие размышления. Затем кто-то поднялся на ноги.
– Ну, что же, спокойной ночи всем, – сказал он.
И это словно бы подвело итог вечеру.
Муллинеровский «Взбодритель»
Деревенское хоровое общество поставило «Колдуна» Гилберта и Салливена для очередного сбора средств на церковный орган, и, когда мы сидели у окна «Отдыха удильщика», покуривая трубки, по улочке мимо нас повалила толпа расходившихся зрителей. До наших ушей доносились обрывки куплетов, и мистер Муллинер принялся подпевать вполголоса.
– Ах, помню, что бле-е-едным и ю-у-у-ным я младшим священником был, – выводил мистер Муллинер тем посапывающим голосом, какой певцы-любители приберегают для старинных опусов. – Поразительно, – добавил он своим обычным тоном, – как изменяется мода даже на священников. В наши дни бледные и юные младшие священники практически перевелись.