– Правильно ли я понимаю, уважаемая Синдия, что за это дверью нас ждёт замаскированный таким образом портал? – невозмутимо осведомился Лайтли.
– Это значит «мы согласны»? – сухо осведомилась фея, проигнорировав вопросы.
Друзья переглянулись и пожали плечами.
– Прошу прощения, но для начала хотелось бы понять причину подобной секретности и хотя бы в общих чертах уяснить, что за работа нас ждёт? – старательно сохраняя самообладание, уточнил Альмистель.
– И размер нашего гонорара! – веско добавил Ходерхайм, грозно зыркнув на собеседницу.
– Ничего невыполнимого. Даже не смертельно… – неохотно ответила Синди, словно рассказывала уже в сотый раз. – Но упоминать о произошедшем строжайше запрещено. Вся информация засекречена! По выполнении дюжина сназлов.
– Но… – попытался возразить Делвин.
– Это всё! – отрезала она, скрестив руки на груди. – Соглашайтесь или проваливайте!
– Не слишком-то вежливо с вашей стороны, юная леди! – заметил Лайтли, которого происходящее порядком утомило.
Фея презрительно фыркнула и вздернула носик. Крылышки за ее спиной вспарывали воздух с едва слышным жужжанием.
– С другой стороны, – с редкой рассудительностью произнёс Ходерхайм, – в таверну нам сейчас точно хода нет… Да и поиздержались мы изрядно. Дружище, давай сходим!
Альмистель обдумал предложение соратника и пришел к выводу, что встреча с разгневанными посетителями кабака уж точно не принесет дохода.
– Сделка! – решительно заявил он.
Делвин хлопнул напарника по спине и повторил ту же фразу.
***
– Копать-колотить! Ты женщина! – в ужасе воскликнул Ходерхайм, стоило ему прийти в себя после путешествия через портал и взглянуть на спутника.
– Боюсь, следующая новость окажется для тебя еще более волнительной, так что лучше присядь, – невозмутимо отозвалась тоненьким голоском хорошенькая высокая эльфийка.
Делвин послушно плюхнулся в мягкое кожаное кресло с истёртыми подлокотниками.
– Ты тоже хм… сменил пол! – сообщил Альмистель и протянул другу маленькое зеркальце, пристально следя за его реакцией.
Делвин с подозрением покосился на эльфийку, но зеркальце взял. Из отражения на него воззрилась хмурая гномиха с короткими жесткими волосами цвета спелого каштана, и грубыми чертами лица. Два уголька непроницаемо чёрных глаз придирчиво взирали из-под кустистых бровей почти сошедшихся над переносицей на едва заметные усики под носом-картошкой.
– Что?! Я баба?! Синди!!! – выронив зеркальце, яростно заорал Ходерхайм. – Печень хряка, как она посмела?! – его возмущению не было предела.
– Будь оптимистом, дружи… подруга! Не все так плохо, – успокаивающе сказал Лайтли, оглядывая небольшую комнату. – Смотри, какое милое местечко!
Большое окно, занавешенное прозрачным тюлем, давало вдоволь света. На маленьком столике изящной работы ютились золочёный подсвечник на пять свечей, графин из потускневшего серебра и пара фужеров, в одном из которых ещё алела капелька недопитого вина. Огромные кожаные кресла, стоявшие возле столика, казались в сравнении с ним настоящими великанами. Судя по потёртой обивке, они имели тесное знакомство с дюжинами гостей. Так сказать, познали самую мягкую их сторону.
На мгновение воодушевившись при виде графина, Делвин вновь приуныл, обнаружив, что кто-то уже успел основательно пригубить всё его содержимое.
– Взгляни на эту величественную кровать. Настоящий альков! – преувеличенно восторженно продолжил Альмистель, надеясь подбодрить подругу. – Сам посуди, могло быть гораздо хуже! Похоже, мы с тобой оказались…
Он не договорил, поскольку внезапно догадался, где, собственно, они очутились. Дрожащей рукой Лайтли принялся искать, на что бы опереться. Ухватившись за дверцу шкафа, сдавленным голосом он закончил:
– В борделе…
Делвин не сразу понял, о чём говорит товарищ, поскольку был в тот момент всецело поглощен всесторонним изучением своей новообретённой пышной груди.
– Какие у меня… – бормотал он. – Борделе? Ха! Ну ты и выдал! – расхохотался Ходерхайм. – Вот уж не ждал от тебя!
Лайтли не обратил на него внимания, сосредоточившись на дыхательных упражнениях. Ему очень хотелось прийти в себя. Во всех возможных смыслах.
Заметив, что друг не смеётся, Ходерхайм остолбенел. Затем бегло огляделся по сторонам и принялся искать, чем бы забаррикадировать дверь.
– Ещё не хватало, чтоб нас в таком виде застукали! – пыхтел он, пытаясь передвинуть кресло.
– И оружия у нас, разумеется, нет, – констатировал Лайтли. – Защитить свою, с позволенья сказать, честь будет нечем… – сделав ещё несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, он улыбнулся кончиками губ и добавил: – Сомневаюсь, что мы по доброй воле станем хоть кому-то рассказывать о подобном, с позволения сказать, приключении! Синди могла об этом не беспокоиться!