— Ты простудишься, — попытался я ее образумить, ежась от пронизывающих струй.
— Ничего, потерплю, — ответила она. — Лишь бы запах этого навоза поскорее выветрить.
— Он не навоз. Он офицер, хоть и бывший.
— Офицер, чтоб ты знал, это не название. Не этикетка, — неожиданно жестко заявила Мишель. — Это состояние души. Наличие погон еще не делает человека офицером. Можно носить их, и все равно оставаться просто человеком в форме. Ты можешь испытывать к Милану какие-то дружеские чувства. Я — нет. Он не офицер. И никогда им не был. Все, что присуще военной касте, у него наносное. И слетело с него в момент. Извини. Я вовсе не об этом хотела с тобой поговорить.
— Когда ты так извиняешься, мне хочется спрятаться. Будто бревном получил.
— Извини, — уже более мягко повторила Мишель. Льдинки в ее глазах постепенно таяли. Она положила мне руку на плечо. Тепло ее ладони, кажется, прожигало ткань комбинезона.
— Ты ведь не знаешь, что тут творилось, когда я прилетела, — сказала она.
— Откуда бы? Может, расскажешь?
— Как письма от тебя перестали приходить, так я и собралась. Сначала навестила кое-кого на Йорке. Потом получила необходимые полномочия от «Криэйшн корп», дождалась это ваше корыто, «Либерти», и сразу сюда. Больше сюда ничего не ходит. А тут про тебя уже забыли. Такой вертеп меня встретил… Пока куче полутрезвых похотливых мужланов по очереди объясняла, кто я и зачем, пока нашла твоего Милана, пьяного как всегда, пока не втолковала ему, чего хочу — едва с ума не сошла. Он на меня как на дурочку смотрел. Даже за девку принял. У меня несколько своих людей в местной охране. Пришлось запереть его, пока не протрезвеет. А потом я долго доказывала ему, что не исчезну из этого летучего бардака, пока все, что надо для твоего поиска не сделаю. Грозила увольнением и судом от имени руководства компании. А он, сволочь такая, убеждал меня, что ты мертв давно. Вещи твои искать заставила.
— А потом?
— А потом заставила его ежедневно выделять по одному пилоту для патрулирования района, где ты шлепнулся. И запускать этот, как его, модуль для поиска.
— Поисковый модуль, — поправил я машинально.
— Да какая разница? В общем, через неделю твой сигнал засекли. Отправили пилота, но он ничего не нашел. А еще через несколько дней, наконец, тебя обнаружили. Этот алкоголик сам лететь вызвался. Остальное ты знаешь.
— Он считал себя обязанным, — пояснил я. — Я его однажды вытащил.
— Так-то оно так. Только лучше бы тебя забрал более подготовленный пилот, а не человек, который за час до полета прошел процедуру удаления алкоголя из крови. Ты в курсе, что его самолет отказывался ему подчиняться? Реакция отторжения или что-то такое. Я в ваших терминах не очень. Пока он не вернулся, места себе не находила.
— Выходит, это ты меня вытащила?
— Выходит, что так, — грустно улыбнулась она.
— Ты бросила все свои дела и начала заниматься каким-то отставным пилотом?
— Ты мой друг, — сказала Мишель. — Однажды ты доказал мне, что готов ради меня на все. Кем же я буду, если не помогу тебе выбраться?
— Ты всех друзей так выручаешь? — спросил я, краснея.
— У меня были еще причины. Веские. Давай закончим об этом, хорошо? Ты здесь и ты жив. Это главное.
Вот черт! Слова все куда-то подевались. Как ей передать, что я чувствую? Триста двадцатый силился что-то подсказать, но я не слушал.
— Мишель, я не знаю, что тебе сказать…
— Тсс, — она легонько прижала пальчик к моим губам. Улыбнулась. — Лучше помолчим, пока ты лишнего не наговорил.
— Конечно, — согласился я.
Чувство, которое толкнуло нас в объятия друг другу у трапа, куда-то испарилось. Не хватало какого-то толчка, чтобы встать и обняться по-настоящему. Да и она в себя пришла. Старательно держала дистанцию.
— Скоро прилетает «Либерти», — сказала Мишель.
— Здорово.
— Ты улетишь со мной?
— Наверное.
— Почему не «да»?
Откуда мне знать? Она как привидение. Появляется и сразу исчезает. А я остаюсь. И не могу себе простить, что она не рядом. Это здорово неприятно, чувствовать, что нельзя к ней прикоснуться. Что у нее есть какие-то свои дела. Муж, наконец. Поэтому я просто пожал плечами.
— А если я скажу, что мне нужна помощь?
— Помощь? От меня? — удивился я. — Тогда — без вопросов. Полечу. Расскажешь мне, в чем проблема?
— Позже, когда прилетим. Это имперская планета. Зеленый Шар. Очень комфортная, тебе понравится.
— Почему не Рур? Ты же вроде бы там живешь?
— Есть причины, — неохотно сказала она. — А ты куда собирался?