Между тем недавно установлено, что Паскаль Груссе (1845—1909), видный публицист и политический деятель, участник Парижской коммуны, сосланный в Новую Каледонию, сумевший оттуда бежать и вернувшийся в Парил; по амнистии, сыграл в творческой жизни Жюля Верна куда большую роль, чем можно было предполагать на основании совместно написанного ими романа «Найденыш с погибшей ,,Цинтии"». Последовательница из Гренобля Симона Вьерн, читая в архиве Этцеля письма Жюля Верна, сделала удивительное открытие, значение которого явно преуменьшает внук писателя. Оказалось, что Паскаль Груссе, вскоре получивший известность как автор приключенческих и фантастических романов для юношества, подписанных псевдонимом Андре Лори, был фактическим соавтором еще двух романов — «Пятьсот миллионов бегумы» и «Южная звезда», первоначальные рукописи некоторых не удовлетворили Этцеля и были переданы на переработку Жюлю Верну. Открытие Симоны Вьерн, внесшее коррективы в творческую биографию автора «Необыкновенных путешествий», позволяет теперь воздать должное и Паскалю Груссе, о котором в пору расцвета его политической деятельности с уважением отзывались Маркс и Энгельс.
Нужно заметить, что Жан Жюль-Верн, благоговея перед памятью деда, иногда бывает не вполне объективен. Это сказывается, в частности, в его стремлении, вопреки бесспорным выводам Симоны Вьерн, всячески умалить долю участия Грусее-Лорп в работе над романом «Пятьсот миллионов бегумы», произведением, направленным против реакционного пруссачества и во многом оказавшимся провидческих. Л в случае с «Южной звездой» негласное соавторство Андре Лори лишь бегло упоминается, хотя сохранившиеся письма дают возможность сделать более объективные выводы. Семейные пристрастия нельзя не почувствовать и в пренебрежительной вкусовой сценке «Найденыша с погибшей „Цинтии"», романа, далеко не худшего в серии.
Не стоит дискутировать по частным вопросам. И все же нельзя обойти молчанием пасторальной картины дружеских отношений Жюля Верна с юным Аристидом Брианом, будущим премьер-министром Франции. В интерпретации автора этот биографический эпизод разрастается до некоего символа. Молодой человек «разделял идеи «своего наставника», который оказывал ему поддержку на избранном пути. Таким образом, в его сознании, вероятно, слились воедино мечты людей поколения сорок восьмого года и Третьей республики; впрочем, он-то и стал одним из самых прославленных ее представителей». Но ведь Бриана никак не отнесешь к светочам социального прогресса! Такого рода «преемственность», если бы она соответствовала действительности, отнюдь не свидетельствовала бы в пользу писателя.
К счастью, подобных натяжек в монографии совсем немного. В целом она привлекает желанием автора честно и беспристрастно разобраться во всех сложных перипетиях жизненного и творческого пути Жюля Верна.
9
История жизни соединяется с историей творчества. Впервые приведенные автором многочисленные выдержки из переписки Жюля Верна с Этцелем, родителями и братом Полем, позволили раскрыть творческую историю «Необыкновенных путешествий» и каждого отдельного произведения, входящего в многотомную эпопею. Между написанном романов и их публикацией иногда проходило несколько лет, насыщенных всякими событиями. Поэтому так важно было установить время возникновения и физического воплощения каждого замысла Жюля Верна, нередко откликавшегося в своих книгах на волнующие событии дня.
До появления монографии Жана Жюль-Верна неясна была хронология поздних романов, особенно посмертно изданных. Теперь многие туманные вопросы «жюльверноведения» окончательно прояснились.
Автор рассматривает роман за романом в хронологической последовательности их написания, останавливаясь на творческой истории каждой книги и выявляя потерянные биографами первые публикации в газетах и ;куриалах. Это в конечном счете и определяет незамысловатую композицию обширной работы, разделенной на пять частей со сплошной нумерацией глав (51 глава), посвященных тому или иному жизненному эпизоду, либо творческой теме, охватывающей определенный период.
Жан Жюль-Верн останавливается на сюжете почти каждого произведения, напоминая в сжатом аналитическом изложении развитие действия, конфликтные ситуации, научные идеи даже общеизвестных романов. Однако на фоне реальных событий, стимулированных воображение писателя, и в сочетании с выдержками из писем, раскрывающих историю замысла, знакомые с детства сюжеты начинают восприниматься по-новому.