– Мистика какая-то, – сказал он Сатеру. – Сам не понимаю, как такое могло произойти. Я слышал краем уха, что нечто подобное произошло в Бостоне, но сам сталкиваюсь с подобными вещами впервые.
– Нет здесь никакой мистики, – сказал ему на это Сатер. – Не нужно поминать ни Люцифера, ни инопланетян. Поверьте, это дело человеческих рук. Просто бывают вещи, которые сложно объяснить простым доступным языком… Послушайте, Уитмор. Вы ведь опытный человек. У вас за плечами десятки спецопераций. Но вы не сделали ровным счетом ничего, чтобы хоть как-то изменить явно неблагоприятный ход событий.
– Я вас не понимаю, сэр.
– Вы все прекрасно понимаете. Вы выслеживаете свой контингент, Уитмор, неделями, иногда месяцами. Мало взять одного, двух или даже четверых преступников, важно выявить всю сеть. А в данном случае вы и ваши коллеги из полиции вдруг затеяли нечто грандиозное…
– Я выполнял приказ.
– А если бы вам приказали прыгнуть в огонь? Вы бы тоже подчинились?
– Не понимаю, сэр, в чем заключается моя вина?
– В том, что вы слишком дорожите своей карьерой, чем напоминаете мне целый легион таких людей в спецслужбах, как вы.
Уитмор надел штатский костюм, причесался перед зеркалом и потом наведался в комнату отдыха, чтобы выпить чашку кофе и собраться с мыслями накануне важного для него разговора. Он думал, что никого не застанет, но ошибся: его уже дожидался Слэтцер, один из помощников руководителя Бюро. Сухощавый, лет тридцати пяти, в очках. Их пути в прошлом не раз пересекались, а потому каждый из них неплохо знал подноготную другого.
– Привет, Дэвид, – сказал Уитмор. – Насколько я понимаю, тебя послал Кеннет?
– Да. У него не было пока возможности с тобой переговорить, поэтому он поручил мне кое-что тебе передать… Ты уверен, что это помещение не прослушивается?
– Понятия не имею, – пожал плечами Уитмор. Он подошел к аппарату, нацедил себе кофе, затем взял стул и уселся рядышком с порученцем Кеннета. – Я весь внимание, Дэвид. Но учти, что в запасе у меня не более четверти часа.
Слэтцер придвинулся еще ближе, после чего, понизив голос до полушепота, произнес:
– Босс сказал, чтобы ты был предельно осторожен.
– Я это уже слышал.
– Твою судьбу будет решать не Кеннет, а Даркмен.
– С какой это стати?
– Я говорю как есть. Поэтому, когда будешь разговаривать с Даркменом, сто раз подумай, прежде чем что-то сказать.
– Спасибо за совет.
– Если поведешь себя неправильно, то можешь повредить не только себе, но и другим людям. Не забывай об этом, ладно?
Слэтцер подождал несколько секунд, пока коллега прикурит сигарету, затем вновь зашептал ему почти на ухо:
– Что там произошло, в этом чертовом коттедже?
– Понятия не имею.
– Эксперты до сих пор не могут определить, что послужило причиной пожара. Говорят, что это было какое-то легковоспламеняющееся вещество с высокой температурой горения. Но что именно – они пока не знают.
– Я тем более не могу дать ответ.
– Ни на одном из трупов не обнаружено огнестрельных ран.
– Значит, по ним никто не стрелял.
– Черти бы их побрали… Получается, что они сами себя спалили?
Уитмор бросил на него задумчивый взгляд.
– Кто такой Даркмен? И почему он здесь у нас командует?
– Серьезный человек, – уклончиво ответил Слэтцер. – Помимо того, что он занимает большой пост в ФБР, он еще верховодит в одной крутой межведомственной комиссии. Вот, пожалуй, и все, что я о нем знаю.
– Эндрю Сатер?
– Он из ученых кругов. Но у него большие связи в спецслужбах и даже, как поговаривают, есть свои ходы в Белом доме.
– Мне пора, Дэвид, – взглянув на часы, сказал Уитмор. – Надеюсь, экзекуция будет не слишком болезненной, потому что по части стрессов у меня и так сегодня явный перебор.
Глава 7
Прошло еще полчаса, прежде чем Чарльз Уитмор предстал пред очи двух высокопоставленных чиновников из Вашингтона.
– Присаживайтесь, Уитмор, – фэбээровец небрежным жестом указал на свободное кресло. – У нас к вам будет серьезный разговор.
Местом для их беседы был избран малый зал для совещаний, с Т-образным столом, за которым могли разместиться одновременно не более семи человек. Кресло председательствующего оставалось свободным: Даркмен и Кеннет сидели рядом с одной стороны стола, и Уитмору не оставалось ничего иного, как усесться напротив них, по другую сторону.
Даркмену на вид сорок с небольшим. Массивный, крупного телосложения человек, он тем не менее не производил впечатление неповоротливого увальня. Наоборот, его движения были скупы и экономны, как у боксера-тяжеловеса, который, несмотря на внушительные габариты, прекрасно координирован и обладает быстрой реакцией. Лицо с крупными резкими чертами, несколько мрачноватое. Развитые надбровные дуги, глаза глубоко утоплены, взгляд неподвижен, как у змеи. Твердо очерченный подбородок, заметно выпирающий вперед, выдает в нем большого честолюбца. На левой скуле, если приглядеться повнимательнее, можно обнаружить след от какого-то давнего повреждения – словно кто-то пометил этого человека галочкой. В целом же Даркмен производил впечатление целеустремленной, властной личности, готовой действовать жестко, а если понадобится, то и жестоко.
– Начну с поздравлений, Уитмор, – хмуро сказал Даркмен. – Вашему подразделению удалось реквизировать самую крупную партию препарата «джанк» за все время, что мы охотимся за этим чертовым зельем. Больше двух-трех доз раньше в наши руки не попадало. Вещества, заключенного в спецконтейнер, доставало для приготовления пяти тысяч доз. То, что вам удалось пресечь «трафик», – несомненно, большой успех.
– Благодарю вас, сэр.
– На этом, Уитмор, хорошие новости заканчиваются.
Уитмор бросил быстрый взгляд в сторону босса, но тот лишь пожал плечами, показывая тем самым, что он полностью на стороне Даркмена.
– Я вижу, Уитмор, что вы удивлены таким поворотом событий, – продолжил Даркмен. – С какой, мол, стати ФБР лезет не в свои дела…
Начальник отдела спецопераций дипломатично промолчал. Тем более что эта реплика, кажется, адресовалась не ему, рядовому, в сущности, исполнителю, а присутствующему здесь его начальнику.
– Нам пока не удалось обнаружить ни людей, кто за всем этим стоит, ни самой лаборатории по производству чертового зелья, – ровным тоном сказал Кеннет. – Препарат под названием «джанк», партию которого вам, Уитмор, удалось обнаружить, а затем и изъять у местных наркодилеров, – это не только самый опасный наркотик за всю историю нашей страны, но еще и прямой вызов национальной безопасности Соединенных Штатов. Формулу данного препарата нашим экспертам воссоздать пока не удалось. В известном смысле любой сильный наркотик позволяет воздействовать на человеческое подсознание, дает возможность манипулировать личностью или даже группой людей. Но «джанк» – это… совсем другой, качественно иной уровень. Вот почему, Чарльз, поиском разработчиков и распространителей данного препарата заняты не только сотрудники нашего Бюро, но и специалисты ФБР, причем из числа самых опытных и проверенных.
– Определенно, за всем этим стоит какая-то тайная организация.
– Оставим этот разговор, Дэниел! – недовольным тоном сказал Кеннет, несколько смягчив свою резкую реакцию на произнесенное Даркменом тем, что назвал того по имени. – Обсудим данную тему как-нибудь в другой раз!
К изумлению Уитмора, его вашингтонский босс, только что продемонстрировавший свой истинный норов, уже мгновение спустя наградил Даркмена дружелюбной улыбкой:
– Наши интересы совпадают, Дэниел, а раз это так, то мы непременно найдем общий язык… Ну а сейчас предлагаю вновь вернуться к нашим баранам.