Почему она вдруг вспомнила тот давний случай, и как это связано с нынешними событиями?
Тому есть лишь одно объяснение: совсем недавно, когда по странному светящемуся коридору на нее вдруг стало надвигаться нечто, она еще раз испытала это уже позабытое чувство леденящего душу ужаса.
Глава 11
Через полчаса после звонка Уитмора, поднявшего ее с постели и заставившего скорректировать планы на день, Элизабет спустилась по лестнице в гостиную. Почти сразу после развода она приобрела в рассрочку небольшой двухэтажный коттедж в северных пригородах Лос-Анджелеса. Колхауэр давно уже привыкла надеяться только на себя. Более всего она ценила собственную независимость. Она не хотела быть зависимой от кого бы то ни было. Жизнь устроена так, что стоит только дать слабину, как тут же уйма народа пытается сесть тебе на голову. Муж спит и видит, чтобы превратить тебя в образцовую домохозяйку. Задолбанную домашними проблемами мать четверых или пятерых юных американцев, которым предстоит стать юристами, бизнесменами или же домохозяйками. Такими же пожирателями гамбургеров, такими же, в сущности, кретинами, как и их тупоголовые родители. Речь в данном случае не о Колхауэр и не о ее бывшем супруге, сменившем должность помощника окружного прокурора на частную адвокатскую практику, а о том, как это бывает у большинства людей… Какому мужику понравится, что его жена – более известная личность, чем он сам? Да к тому же больше зарабатывает? Вот он и начал, от безысходности, не имея иной возможности потешить свое уязвленное мужское самолюбие, устраивать словесные перепалки. Раз устроил истерику, другой… Третьего раза уже не было, потому что она сама подала на развод.
Но хотя она сейчас одинокая женщина, желающих ограничить ее свободу или манипулировать ею на свой лад – хоть отбавляй. Среди ее знакомых есть несколько мужчин, каждый из которых не прочь стать ее постоянным любовником. В сущности, все они хотят одного: иметь права, как у законного супруга, но притом – никаких обязательств. Или взять тех же владельцев газеты. Они говорят: что-то падают тиражи, рекламодатели недовольны, надо предпринять срочные меры. Ты и твои коллеги, такие же наемные работники пера, начинаете пахать в поте лица. Действуете на грани фола, чтобы добыть побольше «жареного». И что же дальше? Тиражи растут, прибыли акционеров увеличиваются, но шеф-редактор или даже те, кто стоит повыше его, начинают тебя долбать: вот вы нас подставили, мы вам, мол, полную свободу рук обеспечили, а вы, толком не посоветовавшись, пользуясь нашим доверием, наехали на «хорошую» фирму, обидели уважаемого имярек…
Короче, она могла позволить себе иметь собственный дом, свою норку, в которую она может юркнуть в любой момент и где никто не будет ей капать на мозги.
– Доброе утро, мэм. – Лусия, одетая в спортивный костюм, бросила на появившуюся в гостиной Колхауэр удивленный взгляд. – Вы просили разбудить вас в половине десятого, а сейчас еще нет и восьми.
– У меня резко поменялись планы. Я вижу, ты собралась на утреннюю пробежку?
– Си, сеньора. Вы составите мне компанию?
Колхауэр отрицательно покачала головой:
– Нет времени. Я свою норму выполню вечером, когда вернусь из редакции.
– Я сейчас приготовлю вам завтрак.
– Молоко у нас еще осталось? А кукурузные хлопья? Не беспокойся, Лусия, я сама себя обслужу.
– Буэно. Так я побежала?
– Беги, Лусия, – улыбнувшись, сказала Колхауэр. – А то твой ухажер в парке тебя уже заждался.
Оставшись одна, Элизабет покачала головой. Хотя эта девятнадцатилетняя девушка, смугленькая черноволосая чиканос,[9] живет у нее в доме вот уже восемь месяцев, никак не удается отучить ее от всех этих ненужных в их общении «мэм» и «сеньора». В остальном же отношения между ними были простыми и сердечными. Лусия ни одного дня не работала у Колхауэр приходящей прислугой, поскольку Элизабет сразу же зачислила ее к себе в штат экономкой. Тихая, скромная, чистоплотная девушка. Элизабет, хотя и в совершенстве владела испанским, общалась с Лусией исключительно на английском. Благодаря этим их занятиям, впрочем, не всегда регулярным, а также усилиям самой девушки, Лусия хорошо освоила разговорный язык – несомненно, хорошее знание английского ей еще в жизни пригодится.
По правде говоря, Колхауэр не нуждалась в прислуге. Но она взяла к себе эту девочку, выделив ей даже одну из комнат для жилья, и ни капли об этом не жалеет. Рядом с ней есть живая душа, разве это плохо? Лусия тоже в выигрыше: у нее есть хорошо оплачиваемая работа, и теперь она может сама помогать деньгами своей многочисленной родне. Ну а то, что окружающие могут заподозрить Колхауэр в склонности к лесбийской любви, – так на это сама Элизабет хотела чихать с высокой колокольни.
Когда Элизабет позавтракала, выяснилось, что ехать на свиданку с Уитмором еще рано… Здесь езды-то не более двадцати минут – четверть часа по фривею и еще минут пять-семь, чтобы добраться от развязки до штаб-квартиры ДЕА. Времени у нее в запасе еще вагон и маленькая тележка.
Просторная гостиная, оформленная как студио, имела на заднем плане закуток, который журналистка считала своим «кабинетом». Она могла работать и в спальне или любом другом месте, благо ей было где приткнуться здесь со своим ноутбуком. Но чаще всего занималась сочинительством именно в «кабинете», где на письменном столе, так, чтобы было удобно работать, установлен почти плоский жидкокристаллический монитор и еще новейшего дизайна «клава». Недавно ей пришлось поменять все свое компьютерное оборудование, а также сменить программное обеспечение, чтобы защититься от зловредных хакеров, этих уродов, которых развелось в Сети, как термитов в некоторых местных строениях. Она всегда открыта для общения, но у нее, как и у других журналистов ее ранга, имеются, конечно, свои секреты, свои закрытые базы данных, рыться в которых без спроса никому не позволено.
Когда комп загрузился, она решила, пока суть да дело, пролистать сегодняшний номер «Лос-Анджелес таймс» и еще раз перечитать, уже в готовом, опубликованном виде, свою статью, посвященную странным событиям, происходившим утром прошлого дня в районе 70-й улицы.
Просмотрев на экране монитора все анонсы и содержание первых страниц номера, Элизабет недоумевающе пожала плечами, затем повторила весь процесс поиска сызнова.
Она была изумлена, и это еще мягко сказано.
В сегодняшнем номере «Лос-Анджелес таймс», вышедшем обычным будничным объемом в сто пятьдесят страниц и поступившем в продажу начиная с шести часов утра, ее заметки о событиях, очевидцем которых она являлась сама, не было и в помине…
Глава 12
Некоторое время Элизабет пребывала в состоянии глубокой задумчивости. Случившееся, а именно отсутствие материала в номере, поразило ее как гром среди ясного неба. Вчера, во второй половине дня, она забросила статью в редакцию и даже лично переговорила с шеф-редактором, а также с руководителем отдела спецпроектов, который курирует в их громадном издании подобную остросюжетную тематику. И вроде бы все было тип-топ…
Она является единственным представителем СМИ, кто оказался очевидцем странного происшествия в районе 70-й улицы. Несомненно, это было большой журналистской удачей, что она оказалась в момент ЧП в самом эпицентре событий. В материале, написанном, что называется, по горячим следам, Колхауэр намеревалась поделиться своими впечатлениями об увиденном. Она не стала ничего выдумывать, а лишь описала то, что видела собственными глазами. Конечно, не обо всем она написала в этой статье, которая должна была выйти под громадной шапкой «ДЕА ТЕРПИТ НЕУДАЧУ, ИЛИ АНОМАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ НА 70-й УЛИЦЕ». Многое в случившемся было неясным и для нее самой, поэтому она рассматривала свой свежий материал и как повод для возможной дискуссии, и как заявку на серьезное, масштабное журналистское расследование.