VIP-персона жестом отпустила охранников восвояси, нисколько не опасаясь остаться наедине с человеком, которого с некоторых пор числят за покойника. В помещении горела лишь настольная лампа, да еще по правую руку от Романцева в углу мерцал экран видеодвойки, с остановленным на стоп-кадре изображением. Тупая боль, терзавшая виски и затылок, постепенно сошла на нет. Руки поначалу казались чужими, ватными. Но кровоток возобновился очень быстро: он сначала ощутил покалывание мириад иголочек, а затем, когда прошли и эти не слишком приятные ощущения, Романцев наконец вновь обрел власть над собственным телом.
За столом напротив, откинувшись на спинку кресла, сидел человек, здорово смахивающий на одного знакомого, оставшегося где-то там, в реальности, из которой Романцева зачем-то насильно вырвали. Карпинский Игорь Юрьевич собственной персоной. Он же – Стоун (прозвище присвоено, говорят, еще в ту пору, когда этот человек служил в давно почившем в бозе Первом главке (внешняя разведка) КГБ СССР. Так вот, значит, чьи приказы выполняет Феликс Ураев, тоже, кстати говоря, весьма неординарная личность…
Встретив внимательный, изучающий взгляд VIP-персоны, Алексей хрипло произнес:
– Какого… почему вы молчите, Стоун?! Хватит играть в молчанку! И уберите, наконец, эту физиономию, что на экране, – она мне противна! Ха-ха… вы мне оба опротивели… в равной степени!
– Пребывание на том свете определенно пошло вам па пользу, – удовлетворенно кивнул Стоун. – К вам вернулось чувство юмора. В последнее время, как мне докладывали, вы слишком часто бывали не в духе.
– Это хорошо, что вы говорите обо мне, как о покойнике, – устраиваясь в кресле поудобнее, сказал Романцев. – У мертвеца нет и не может быть никаких обязательств… меня это устраивает целиком и полностью! А теперь выключите «ящик» и потрудитесь объяснить, что, черт бы вас всех побрал, происходит?!
– Вы не будете разочарованы, Романцев, – скупо улыбнулся Стоун. – Можете мне поверить…
«Это чистая правда, – подумал Романцев. – Ты меня никогда не разочаровывал, Карпинский-Стоун. По части изобретательности и умению выстраивать головоломные комбинации с тобой мало кто может сравниться. Ты обладаешь ценнейшими свойствами по меркам современного мира, но беда в том, что люди для тебя – даже самые близкие – суть инструмент для достижения известных лишь тебе одному целей…»
Стоун развернулся в сторону телеэкрана, на котором застыла заставка телекомпании CNN. Нажал кнопку дистанционного пульта. В комнате зазвучала бойкая английская речь Ни хозяин, ни его «гость» в услугах переводчика не нуждались, поскольку english для каждого из них был, по сути, вторым родным языком.
Это была запись одного из выпусков теленовостей, причем почти трехсуточной давности. Когда в эфир пошел второй по счету сюжет, Алексей вначале встрепенулся, затем почувствовал сосущую пустоту в желудке… Еще бы! Речь там шла в том числе и о некоем Романцеве.
На фоне кремлевских видов появилось лицо Уолтера Холлэма, московского корреспондента Си-эн-эн.
– Накануне запланированного на завтра приезда в Россию делегации ПАСЕ, – сообщил он, – ситуация на Северном Кавказе остается крайне напряженной… По информации агентства ИНТЕРФАКС, ссылающегося на свои военные источники, за прошедшие сутки на территории Чечни были осуществлены два теракта, повлекших за собой человеческие жертвы. В населенном пункте Урус-Мартан, что расположен неподалеку от Грозного, вчера утром неизвестными лицами был убит глава местной религиозной общины. В другом районе республики, в окрестностях селения Ведено, из засады был расстрелян милицейский транспорт. По предварительным данным, в ходе перестрелки со стороны федералов погибло четыре человека. Сообщается имя одного из погибших: полковник Романцев, заместитель начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России…
Экран погас. И слава богу. Потому что просмотр подобных роликов, где тебя на весь шестимиллиардный мир объявляют покойником, – занятие не для слабонервных. Особенно, когда ты живо представляешь себе, каким образом отреагируют на подобную «новость» десятки и десятки людей, с которыми тебя сталкивала жизнь, и прежде всего твои родные и близкие.
– Стоун, вы, по обыкновению, чуть передернули колоду, – помолчав какое-то время, сказал Романцев. – Хотя вы известный мастер мистификаций, видеоматериал, полагаю, подлинный. Но в том сюжете, которым вы меня попотчевали и который, уверен, выпорхнул в мировой эфир не без вашего участия, содержится целый ряд существенных неточностей. Первое: я не являюсь заместителем начальника ГУБОП и никогда прежде не занимал этой должности…
– Я думаю, мы можем простить мистеру Холлэму эту маленькую неточность, – бесцветным голосом произнес Стоун. – Он, конечно, блестящий репортер и к тому же весьма информированный человек, но кто же откроет ему истину? Последние годы вы возглавляли отдел информационных ресурсов МВД, организационно входящий в структуру данного Главка. Фактически вы руководили аналитической структурой, созданной в недрах вашего министерства, и это обстоятельство, по понятным причинам, особо не афишировалось.
– Это не единственная «неточность», – гнул свое Романцев. – Вокруг меня с некоторых пор вообще происходит какая-то чертовщина… В конце октября меня сняли с должности…
– Приказ до сих пор не подписан. Вернее, он подписан лишь одним министром внутренних дел. Занимай вы другую должность, этого было бы более чем достаточно. Но в вашем случае требуются визы одного из помощников Президента страны и нынешнего секретаря Совбеза, которых на документе, насколько мне известно, пока нет.
Романцев невесело хмыкнул. Этот моложавый статный мужчина, которому ни за что не дашь его истинный возраст, – Карпинскому недавно исполнилось пятьдесят девять, – наделенный породистой внешностью и манерами аристократа, многоопытный гэбист и современный топ-менеджер в одном флаконе, и был тем самым высокопоставленным чиновником, чьей визы недоставало на приговоре, вынесенном Романцеву его собственным начальством. Причем он был един в двух лицах: и как действующий помощник Президента по вопросам нацбезопасности (официально такой должности, правда, в России не существует), и как назначенный полтора месяца назад секретарь Совета безопасности РФ, призванный координировать – чего до сего момента никогда еще не было – деятельность различных силовых структур государства в рамках разрешения техногенных и сущностно-цивилизационных кризисов.
– Военной прокуратурой на меня заведено одно дельце, – угрюмо произнес Романцев. – Надо полагать, вы в курсе?
– Да, мне доложили, – кивнул Стоун. – Дело заведено по 285-й статье – «Злоупотребление должностными полномочиями»… Вам инкриминируется то, что вы делились секретной информацией с некоей сторонней организацией…
– Каковой являлся Совбез и лично вы, Стоун.
– Расследование, естественно, будет прекращено, а само дело закрыто и отправлено в архив.
– В связи со смертью фигуранта?
– В том числе и по этой причине.
«Извини, но я не могу сказать сейчас тебе всей правды, – глядя на сидящего напротив человека, подумал Карпинский. – Ты пока ничего не знаешь о смертном списке, где значится в числе прочих и твоя фамилия. Тебе пока ничего не известно об ультиматуме, срок которого истекает через две недели… Но всему свое время».
– То, что Романцев мертв, надо еще доказать, – облизнув сухие губы, сказал Алексей. – И вообще… Что за дурацкую игру вы затеяли, Стоун? Зачем вам понадобилось инсценировать мою погибель? И где, хотелось бы знать, находится в настоящий момент, гм… мой труп?
– Так ли это важно? – поморщился Стоун. – Охота вам забивать голову разной ерундой… Впрочем, я готов просветить вас и в этом вопросе. Кстати, в новостях, переданных по российским телеканалам, приводятся кое-какие подробности касательно вашей… гибели. Желаете взглянуть?
– Оставьте в покое массмедиа! – рявкнул Романцев. – Можете смаковать сфабрикованные вами материалы наедине! Лично я, к вашему сведению, манией величия не страдаю!