Да, вначале он увидел обнаженную женщину, и лишь по прошествии нескольких долгих секунд понял, наконец, кого именно он перед собой видит.
Прежде чем сказать что-то в свое оправдание, а еще лучше, сразу убраться вон. Алексей успел встретиться с ней глазами – женщина, чуть повернув голову, теперь смотрела уже на него.
Прежде чем Романцев успел смутиться и отвести взгляд, он услышал хорошо знакомый ему с некоторых пор голосок, которым, кстати, с ним общается и компьютеризованный тренажерный комплекс.
– Если вам нетрудно, подайте, пожалуйста, банный халат…
Романцев, очнувшись наконец от столбняка, выполнил ее просьбу: снял бордовый халат с вешалки и передал его, вытянув руку, хозяйке. И лишь затем сообразил, что он сам стоит перед ней нагой, аки Адам, которого еще не успели изгнать за аморалку из Эдема.
– Если вы намеревались принять душ, Алексей, то кабинка свободна…
Из двух вариантов – выйти вон или пройти в кабинку – он почему-то выбрал последний. Ругая себя последними словами, спрятался за полупрозрачную перегородку, затем выпустил на всю катушку душ: тугие струи воды весело забарабанили по его нагому черепу…
Через матовое стекло был виден размытый силуэт, облаченный в бордового цвета халат. Но он старался все же туда не смотреть… Ну и стыдуха, Алексей Андреич! Забыл, что ли, что в жилом блоке 4-го уровня имеются два «койко-места»? И два рабочих терминала в служебном помещении! Вот же кретин… Вломился без спросу в ванную, да еще разглядывал голую женщину своими бесстыжими зенками!
М-да… Но надо признать, что картинка была чертовски эротичной.
– Никак не могу привыкнуть, – услышал он поданную женщиной реплику, – Вот, изменила прическу, и сразу стала похожа на… На манекен, да? По правде, я впервые вижу себя без волос…
Романцев, немного придя в себя под тугими прохладными струями воды, тоже решил подать голос:
– Это еще что… Я сегодня видел собственную голову, существующую отдельно от туловища! Как вам это нравится?!
Он вслушался, не донесется ли ее голос сквозь шелест водных струй, затем, после паузы, произнес:
– Вы уж меня извините, Лариса Сергеевна, я как-то не ожидал вас здесь увидеть… Кстати, короткая прическа вам идет.
Повернув голову, он убедился, что его реплика осталась неуслышанной: Лариса Сергеевна вышла.
Завершив водные процедуры, он облачился в свой банный халат и вышел из туалетной комнаты. В апартаментах царил полусумрак. Две аккуратно застеленные кровати стояли почти впритык. Что же получается? Неужели они будут спать в одной комнате?..
Лариса Сергеевна явно дожидалась его возвращения, Романцев кое-что уже знал из ее биографии, хотя и не был до конца уверен, что всему этому можно доверять… Этой женщине тридцать восемь, но выглядит она, особенно сейчас, с ее короткой, под мальчишку стрижкой, в лучшем случае на тридцать.
– Лариса, я вот что тебе хотел сказать…
Они теперь стояли так близко друг к другу, что их губы разделяли считанные сантиметры.
– Не надо лишних слов, Алексей. Просто дай мне свою руку… и следуй за мной.
…Они сидели на берегу океана, на пустынном золотопесчаном пляже, под голубым небесным шатром, спина к спине. Они были обнажены: им некого было стесняться, ибо они теперь открыты друг другу, а кроме них двоих в этом девственном уголке мироздания нет ни единой живой души.
Признаться, Романцев не слишком хорошо представлял себе, где именно они сейчас находятся. Он видел голубую лагуну, пальмы, чистый зернистый песок пляжа, на который лениво накатывали теплые океанские волны. А до этого, кажется, они успели побывать на альпийском лугу с на удивление мягкой, шелковистой травой и окаймляющими их ложе дивными цветами…
– Где мы сейчас обретаемся, Лариса? – спросил он, нарушив молчание, которое, впрочем, нисколько их не тяготило. – Похоже, что мы попали на необитаемый остров…
– Разве это так уж важно, милый? Я выбрала это место лишь с одной целью: здесь хорошо, пустынно, идеальное место для такой парочки, как мы с тобой.
Он ощущал лопатками тепло, которое излучает эта женщина. Он не знал в точности, что с ним происходит и на каком он сейчас свете. Возможно, происходящее является фикцией, очередным порождением виртуального мира. Или галлюцинацией, возникшей под воздействием употребляемых им препаратов. Но ему сейчас было хорошо и покойно, как никогда. И это суть главное из того, что с ним сейчас происходило.
– Мы напарники, Алексей, – спустя какое-то время сказала Лариса (теперь они, обнявшись, лежали на песке). – То, что произошло сегодня между нами, это не только естественно, приятно и полезно во всех отношениях, но и совершенно необходимо. Между нами впредь должно существовать полное взаимопонимание. Я скажу больше: может так случиться, что нам придется стать как бы единым целым, хотя каждый из нас, естественно, останется при этом самим собой… Ты все еще «скачешь» по ночам по дороге, ведущей в Ар-Магедо?
– Да. Каждую ночь. Нас, как и прежде, пятеро. Мне кажется, Лариса, близится наш час. Мрак, застилавший прежде мне глаза, рассеивается. Уже отчетливо слышен звук… нет, грохот битвы. Кто-то пытается прорваться к нам извне… Я вижу чьи-то огромные, выше обычного человеческого роста силуэты. Вижу также огромные, налитые кровью глаза – они смотрят с противоположной стороны долины, они что-то высматривают на том холме, где обычно занимает позицию наш небольшой отряд…
Он замолчал, потому что существуют такие вещи, которые он пока не способен озвучить с помощью человеческой речи. Мимо них, по краешку пляжа, оставляя за собой едва видимую глазу цепочку следов, попятился в воду закованный в свой хрупкий панцирь краб. Вскоре океанская волна смыла этот пунктирный след. «Возможно, – подумал Романцев, – и даже наверняка когда-нибудь волна вечного времени точно так же смоет и мой жизненный след…»
– Лариса, – сказал он негромко, глядя ей в глаза. – Я бы с превеликим удовольствием пригласил тебя в театр или в хороший ресторан. Но боюсь, что Стоун не даст «добро»…
Женщина негромко рассмеялась.
– Не стоит так плохо думать об одном нашем общем знакомом. «Добро» уже получено, дорогой. Не далее как через три часа мы должны быть в аэропорту Чкаловский. Нас туда отвезут. Ну а там нас будет ожидать «спецборт»…
– Нич-чего не понимаю…
Романцев огляделся: океанский пляж куда-то исчез; они каким-то неведомым ему способом перенеслись обратно, в свой «номер», расположенный на объекте «Комплекс-3».
Лариса открыла дверцу шкафа-купе, где обнаружились костюм, сорочки, пара туфель, и еще какие-то предметы мужского и женского гардероба.
– Нам пора собираться в поездку, Алексей. Игорь Юрьевич решил послать нас в небольшую служебную командировку. Куда именно? Я бы тебе сказала, но… но пусть для тебя это будет небольшой сюрприз.
Глава 40
К девяти часам лимузин доставил небольшую компанию к роскошно иллюминированному зданию из серебристо-серого известняка. Это был всемирно известный ресторан «Тур д'Аржан», входящий в узкий перечень заведений, носящих эксклюзивную марку «Гранд табль дю Монд» («Великие столы мира»). Элизабет вплоть до последней секунды не знала, чем они займутся в этот вечерний час и куда именно везет их роскошный лимузин. И то, что Эндрю сумел вписать в их полуторасуточную, насыщенную разными событиями, сугубо деловую поездку в Париж, еще и посещение «Серебряной башни», для Колхауэр оказалось приятным сюрпризом.
В сопровождении метрдотеля они поднялись по парадной лестнице в зал ресторана. Элизабет была одета в вечернее платье: серебристо-синее, переливающееся на каждом шагу, обливающее, как лайковая перчатка, ее стройную фигуру. Декольтированную грудь прикрывала полупрозрачная сиреневая накидка, такого же цвета перчатки закрывали ее руки выше локтей. Если не считать сережек с полукаратовыми бриллиантами, доставшимися ей на совершеннолетие от бабушки, других драгоценностей на ней не было – хотя ей сейчас, наведайся она в один из ювелирных магазинов, расположенных, к примеру, на Вандомской площади, в «Шопар», «Шоме» или «Булгари», без разговора одолжили бы на вечер-другой любой из имеющихся у них комплектов драгоценных украшений.