Но Романцеву такое и в голову не пришло.
Всем присутствующим здесь доставалось сейчас на полную катушку, не только его одного шатало из стороны в сторону и едва не выворачивало наизнанку… Исключение, во всяком случае внешне, составляли лишь Лариса и Сергей, которые передвигались так, как будто излучение «матриц» не оказывало на них вообще никакого воздействия.
Один их секьюрити заметно скис. Другой же, хотя и рванул ствол из поясной кобуры, решительно не знал, что ему делать с оружием – он попросту очумел, не врубаясь, что вокруг него происходит. Сергей, мгновенно сблизившись с ним, вначале ударил его локтем по горлу, затем выкрутил ствол из ослабевших пальцев. Через распахнутую дверь было видно, как на полу в вестибюле корчится американец, одетый в «комбу»; остальные же двое, хотя и напоминали сонных мух, все же не угомонились окончательно, а один из них даже полез открывать «витрину», где хранились мощные, похожие на помповые, ружья.
Сергей уж было взял его на мушку, – памятуя при том инструкцию Ураева, что «штатовцев мочить лишь в самом крайнем случае!» – но в этот момент открылась входная дверь, на пороге которой нарисовался командир собственной персоной. Феликс вскрыл входную дверь при помощи магнитной карты, которой он разжился у обезоруженного им же самолично коменданта. Оставив Антона снаружи наблюдать за соседним коттеджем и экипажем стоящей во дворе «матрицы», он сунул «карту» в прорезь считывающего устройства и таким образом проник внутрь здания, в одном из помещений которого должен был находиться директор ДЕА Роберт Кеннет собственной персоной.
Ураев и Сергей понимали друг друга без слов, поэтому им было достаточно лишь коротких мгновений, чтобы разобраться в ситуации: Ураев занялся теми, что шебуршились в вестибюле, а Сергей сразу переключил внимание на происходящее в «зале».
Романцев не сразу врубился, почему Лариса, словно дикая кошка, вцепилась в Лайонса. Тот пятился спиной к другой, запертой двери, одновременно пытаясь стряхнуть с себя эту гибкую и цепкую, как пантера, женщину. Он было даже подумал, что Лариса ошибочно приняла Лайонса за Аваддона, но потом сообразил, что та просто пытается отобрать у фэбээровца его личную магнитокарту – она явно хотела как можно быстрее проинспектировать остальные помещения, в одном из которых сейчас заныкался сам Кеннет.
В помещении находился еще один из сотрудников Кеннета, брюнет лет тридцати пяти. Он шарился по залу, как слепой, пока не приткнулся у стола, где его вывернуло буквально наружу. Сергей, проходя мимо него, легонько тюкнул бедолагу по затылку – тот сверзился на пол и тут же затих. Романцев пнул ногой второго секьюрити, который опустился на корточки. Надо же, раньше он в себе такой прыти не замечал… Все же сказались уроки, преподанные ему Феликсом Ураевым, который взялся в считанные дни перелицевать своего башковитого приятеля в первостатейного громилу-боевика…
Подоспевший к нему на помощь Сергей уже более надежно отключил верзилу, одетого в пятнистый камуфляж. Затем они вдвоем принялись отдирать от массивного, похожего на шкаф фэбээровца, такую изящную и хрупкую с виду женщину… В принципе их помощь уже была не нужна: Лариса, вдобавок ко всем прочим неприятностям, обрушившимся на Лайонса, умудрилась двинуть его коленом в причинное место и теперь быстро шмонала его карманы, ища индкарту.
– Держите, полковник. – Сергей передал Романцеву один из двух трофейных стволов. – Не забудьте снять с предохранителя!
Ларисе понадобились считанные секунды, чтобы отпереть при помощи лайонсовской индкарты заветную дверь. За ней обнаружился небольшой отсек, в котором была оборудована туалетная комната. Так, так… еще одна дверь! Она, как выяснилось, выводила прямиком на лестницу, по которой можно спуститься в цокольный этаж – именно туда водили Романцева на «собеседование».
Первым на лестницу вышел Сергей, перемещающийся ловко, мягко, по-кошачьи бесшумно, несмотря на свою внушительную комплекцию. За ним следовала Лариса, которая передвигалась тоже без видимого напряга, и только бледное лицо да прокушенная губа, с которой на подбородок стекала струйка крови, служили свидетельством того, что и ей в этой заварухе крепко досталось.
Замыкал группу Романцев: потный, с багровой от напряжения лысиной, он сейчас смахивал на забулдыгу, которому, чтобы не упасть, приходится держаться за стенку…
Вот так, держась то за перила, то за стены, он кое-как спустился вслед за Ларисой и Сергеем в «полуподвал» – почему-то именно здесь, а не на втором этаже, размещались служебные помещения Кеннета и его ближайших помощников. Что касается верхних этажей, то их осмотрят Ураев и сотрудники «лички», которые вот-вот должны, проникнув в «особую зону», присоединиться к остальным членам группы.
Спустившись, они вышли в коридорчик… Секундная возня, в ходе которой Сергей, обойдясь без пальбы, отключил попавшегося им на пути секыорити… Переступив через его тело, Романцев показал рукой на дверь в конце коридора, где находился кабинет, в который его водили после «собеседования» и где он имел короткую беседу с Кеннетом-Аваддоном.
– Он должен быть там!
Едва Романцев успел произнести эту фразу, как открылась дверь, а из нее показались двое: охранник в камуфляже, вооруженный ружьем, и Кеннет собственной персоной. Секьюрити вскинул ствол, но Сергей, среагировав с завидной быстротой, свалил его с первого же выстрела. И тут же ломанулся вслед за отшатнувшимся Кеннетом, чтобы не позволить тому скрыться за дверью.
Первым в кабинет Кеннета прошел Романцев, вслед за ним проскользнула Лариса. Сергей же остался снаружи, в коридоре, на тот случай, если на помощь боссу попытается прийти кто-либо из его подручных.
Кеннет, глядя попеременно то на Романцева, то на женщину, вдруг попятился спиной, затем, наткнувшись на край стола, обогнул его и тяжело опустился в кресло.
Романцев цедил какие-то слова, мешая английские и русские ругательства. Лариса молчала сверлила его взглядом, похожим на взгляд кобры перед смертельным броском.
Аваддон, коротко простонав, метнул в них ненавидящий взгляд, в котором, впрочем, теперь уже откровенно читался животный страх.
Конечно же, он все хорошо понял…
Все закончилось на удивление быстро, хотя, возможно, Романцеву это только показалось…
Когда, пошатываясь, он выбрался из здания наружу, выяснилось, что там уже полно народа. Вначале ему показалось, что его вообще здесь никто не замечает. Но потом он понял, в чем дело: вслед за ним, оказывается, трое людей в штатском вывели четвертого, на голове которого был надет черный полотняный мешок, а запястья были скованы наручниками – именно эта группа людей и привлекла внимание остальных.
К нему подошел бог весть откуда взявшийся здесь Сатер. Американец, улыбаясь, произносил какие-то важные слова. Но Романцев так толком и не разобрал, о чем тот говорит. Сатер, очевидно, понял, в каком он сейчас находится состоянии: дружески похлопав своего нового знакомого по плечу, он отправился к закрытому фургону, куда только что отконвоировали Кеннета.
– Я только что говорил с Игорем Юрьевичем, – сказал подошедший к Алексею Ураев. – Он сказал, что мы сработали вот так…
Он красноречиво продемонстрировал большой палец.
– Ты молоток, Романцев! – сказал партнер, легонько ткнув кулаком приятеля в бок. – Я всегда говорил, что ты башковитый мужик…
Когда Феликс куда-то исчез, Романцев стрельнул у одного из спецназовцев сигарету. Размял в дрожащих пальцах, прикурил от чьей-то предупредительно поднесенной зажигалки. Глубоко, до всхлипа в легких, затянулся, вобрав в себя горький, как весь этот приобретенный им опыт, табачный дым…
Подошла Лариса и осторожно обняла его сзади. Романцев поднял лицо к небу, затянутому, как ему показалось, зеленоватого цвета тучами.
Лицо его было мокрым.
Ну и что?
С неба падает снег, только и всего…