Я вновь посмотрел на останки легионеров. Нехорошо им быть непогребенными. Но обратно я их не понесу — все, что было из запретных мест там и останется, не хватало еще, чтобы оставшиеся хватанули дозу облучения или радионуклиды вместе с останками проникли в почву или грунтовые воды. Я сплел Малый Ковш, и медленно вырыл одну на двоих могилу. Покойтесь с миром, братья.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Бенидан, как только я вышел из зоны заражения и подошел к команде.
— Мертвы. Оба.
— Как?
— Сильно похоже на ритуал жертвоприношения от наших черных друзей, — я посмотрел на орчонка, удерживаемого Родом.
— А запретная зона?
— Действительно запретная. Пропитанная ядом Древних. И стоит узнать у аборигенов, почему они о ней так любезно не сообщили.
— Да понятно, почему, — сплюнул Бенидан. — Чтобы мы травились. Еще один вопрос к индуну.
— Дай карту, нарисую примерно линию, за которую заходить не следует.
— Целиком — нет?
— Ну если ты хочешь, чтобы я потратил день, обходя периметр пятна, тогда можешь спросить у командования, согласно оно на это или нет.
— Я думаю, не согласно, — кивнул Бенидан.
— А пока у нас возникли кое-какие вопросы к индуну. Этот старый хрен явно что-то скрывает, и не зря. Я думаю, надо его спросить.
— Я же говорил насчет деревни, — сказал Род, так и сжимая плечо орчонка.
— Я надеялся, что это фигурально и для острастки, — строго глянул на него Бенидан. — Ты знаешь приказ про отношение к местному населению, мы таким не занимаемся... ну или только в исключительных случаях.
— В данном случае, он именно такой и есть.
— Угомонись, Род, — сказал я. — Такой или не такой, будет решать командование. Жестокость не должна быть бессмысленной, мы не орки.
— Аристо в белых перчатках, — пробурчал себе под нос Род, но я услышал.
— Именно так, Род, — сказал ему я. — Мы солдаты, а не палачи. С таким подходом, как у тебя, надо было идти в Искореняющие или в Стражу, там любят увечить людей без причины.
— Я подозреваю, что он и от одних и от других и сбежал к нам, — с кислой миной сказал Бенидан. — Короче, возвращаемся в крааль и берем тех, кого надо для допроса. На базе, Род, на базе. Про полевой форсированный допрос можешь забыть.
— Да ну вас, благородные, — сплюнул в чувствах Род. — Есть вернуться в крааль!
— Так что вы выяснили? — спросил капитан.
Мы с Бениданом стояли навытяжку перед Лорингардом. Да, допрос дал многое. Особенно, когда мотивировали индуна, расписав ему будущее его, его крааля и семьи. Оно обещало быть настолько безрадостным, что вождь запел, как соловей.
— По поводу легионеров — убиты жестоко, тела обезображены, кровь спущена. Похоже, это ритуальное убийство. Следов магии на месте не осталось. Почерк пока определить не могу, я с таким еще не сталкивался.
— Послужишь с мое — и не с таким столкнешься, — пообещал капитан. — Что еще?
— К смерти легионеров непосредственно тот крааль непричастен, но мы выяснили кое-что другое, — сказал я, взяв на себя роль рассказчика — косноязычный Бенидан на эту роль ну никак не тянул. — Похоже, тут зреет бунт.
Лорингард вопросительно глянул на меня.
— Что ты имеешь в виду? Бунт — понятие растяжимое.
— Начну издалека. У черных орков сейчас появился новый инкоси, то есть верховный вождь...
— Ну уж это слово я знаю, можешь не переводить... — перебил меня капитан. — Не отвлекайся.
Я про себя хмыкнул. Странный человек, я и не отвлекался, пока ты меня уточнениями не перебил.
— Так вот, новый инкоси Тафари стал таковым недавно, и не в результате стандартных дикарских демократических процедур по выбору вождя. Старый, Адегоука, просто традиционно отправился на кол, как и поддержавшие его индуна.
— Очередной дворцовый переворот, — хмыкнул капитан.
— С поправкой на местный колорит краалей, шаманов и орков. Этот Тафари — «Внушающий Страх» — занялся объединением племен под его руку. Судя по его амбициям, он пойдет далеко.
— Не знаю, — скептически хмыкнул капитан. — Оркобесы не способны организовать государство, их вершина — союз племен.
Капитана я поправлять не стал, хотя я бы не был так уверен. Пусть и не было в истории упоминания о таких прецедентах, но все бывает в первый раз. А потом становится только хуже.