ППД в таком захолустье? Хотя может быть по местным меркам это и крутой оазис — довольно большой, даже глинобитные стены есть, которыми он обнесен. Цивилизация, блин.
Вот так я и попал в спецгруппу Особого батальона Орочьего Легиона. Почему Орочьего? Закономерно, орки у нас тут были как зуавы или сенегальские стрелки, колониальная пехота из местных уроженцев. Вот они-то как раз в основном и ходили в атаку на копья непокорных зусулов из разных племен, что человеческих, что орочьих. Правда, в Особом батальоне такое бывало редко — он предназначался для спецопераций местного времени. Захват укрепленных пунктов — а что, здесь бывают и такие — зачистка деревень, перехват караванов и прочих средств снабжения, ликвидация групп повстанцев и прочее, и прочее... Ну а спецгруппа была его острием, и, надо сказать, хорошо отточенным.
А как не быть ему отточенным? Тут шла война всех со всеми. Каждая деревня, считай — отдельное племя. Между племенами — вражда за много сотен лет, да еще и межрасовые столкновения. Негры упоенно резали своих собратьев, те им отвечали такой же взаимной любовью, да еще и черные орки питали слабость к национальному искусству народов мира — резьбе по мясу. Правда, иногда в это увлекательное занятие вносилось разнообразие, когда речь шла об охоте на белых. Вот тогда старые обиды на время забывались, и сборная команда племен Черного Истока выступала единым фронтом за переходящий кубок — голову незадачливого путешественника. Впрочем, это и в моем мире такое было, все везде одинаково.
Легион выполнял типичные колониальные задачи — захват и удержание территории, приведение ее к миру всеми возможными способами. Потом за ними шли уже гражданские, организовывавшие развитие инфраструктуры и выкачивание денег и ресурсов. Тоже ничего нового, стандартная колониальная практика. До конца двадцатого века такое было сплошь и рядом. Тем более здесь ресурсы были дешевы и добывались дармовым трудом — как ни закрывал на это глаза просвещенный Исток, но рабство здесь было обычным делом. И не только у белых, скорее, наоборот — тоже местная черта. Одно племя напало на другое, половину поубивало, а тех, которых не убило, пристроило к общественно полезному труду за бесплатно, нечего на шее сидеть. Особенно огребали это по полной орки — как-то они местным не нравились. Хотя и сами следовали утвержденными веками обычаям насилия и запугивания.
Так что все были против всех, одни против других, что играло на руку колонизаторам. Гораздо хуже становилось тогда, когда появлялся сильный вождь, способный объединить под собой несколько племен, а иногда даже и орков к тому же делу пристроить. Вот тогда в дело вступал Легион, огнем и мечом вычищавший представителей, как бы сказали, национально-освободительной борьбы, посмевших посягнуть на власть колонизаторов. Причем с помощью самих же орков — для них служба белому человеку считалась редкой удачей. Возможность жрать от пуза каждый день, да еще носить красивый мундир и поглядывать на собратьев свысока — предел мечтаний. Не надо ковыряться мотыгой в земле, быть вечно голодным и страдать от превратностей судьбы, которая его черным собратьям явно не благоволила. Вот и служили орки, перефразируя, и за страх, и за совесть. Потому что иначе их ждал дауншифтинг в родном краале — это в лучшем случае — или, что было обычной практикой, уничтожение при захвате противником. А так ходи кум королю, да еще и семья в относительной безопасности, у стен поселения или даже внутри их, смотря кто чем занимается. Все довольны, все смеются. Но иногда за это право нужно проливать кровь.
— Ну как тебе город? — спросил капитан, когда мы въехали внутрь стены.
Я хмыкнул. В лучшем случае райцентр. Но ладно, не будем придираться.
— Как, наверное, и все черноистокские города, милорд, не могу сказать, не был, — я проследил за мелким черным пацаненком, сверкающим голым низом у дороги. — Жара, грязь, мухи.
— И свиньи, — буркнул капитан, объезжая необъемную хавронью, лежащую поперек дороги в огромной желтой луже.
Ну еще бы, где тут вода? Только в оазисе среди саванны. А деликатный капитан объезжает разлегшуюся тушу, не желая обламывать свинячий кайф.
— Привыкай, — капитан вернул руль в прежнее положение. — Теперь тебе жить здесь пять лет. Если раньше не убьют.
— Спасибо за такое напутствие, — пробурчал я себе под нос.
Пять не пять, но пока это совпадало с моими намерениями. А там посмотрим.
Глава 3
— Я обижен на начальство, — Род, обычно зубоскал и балагур, впрочем, нож которого был так же остер, как и его язык, утер пот со лба. — Не могли дать фургон! Топать пешком до этого проклятого крааля, мать его орков за ногу!