— Простите, мадам…, - галантно извинился перед женщиной он.
Та же ничего не ответила. Только таращилась на него своими округлившимися от страха глазами над маской. И тяжело дышала.
Он, пожав плечами, обошел ее стороной и пошел дальше. Но сделав пару шагов, он вдруг услышал странный звук. Обернулся и увидел, что женщина осталась на месте. Она прислонилась к стене и плакала. Смешно икая и скуля. Потом она сняла с лица маску и резкими, нервными движениями вытерла ею лицо.
Он хотел было подойти к той женщине, спросить что случилось и, может быть, успокоить. Но потом передумал. Еще раз пожал плечами и направился дальше.
Возле выхода он стрельнул сигарету у торчащего на проходной молодого парнишки — охранника, краем глаза наблюдая как та женщина с ребенком обогнала его и вышла на улицу первой.
Выйдя сам на крыльцо, он зажмурился от яркого солнечного света. Глубоко вдохнул горячий июньский воздух, отмечая, что его губы непроизвольно растягиваются в блаженной улыбке.
А первый месяц лета гремел всем своим могучим оркестром. Чириканьем птиц. Шелестением зеленых листьев на деревьях. Жаром прогретого асфальта. И ему это нравилось…
Он с торжественной медлительностью достал сигарету и зажигалку. И закурил…, наблюдая прищуренным глазом, что по направлению к нему движется миловидная девушка-журналист с микрофоном в руке, сопровождаемая оператором…
Сборы
Их грузовой Урал несся по одной из центральных улиц города в сторону главной городской больницы. Надрывно ревя мощным двигателем, изрыгающим через выхлопную трубу в жаркий июньский воздух сизые струи выхлопных газов. Под истеричный вой трех полицейских патрульных легковушек, которые мчали впереди колонны, распугивая попутный поток транспорта и заставляя редких прохожих оборачиваться на шум и провожать их долгими взглядами.
Он сидел у самого заднего края кузова. На конце длинной деревянной скамьи, прикрепленной по периметру. У хлопающего на ветру незакрепленного края брезента, который плотно покрывал оставшуюся поверхность кузова, защищая людей от палящего солнца, но заперев внутри движение воздуха, превратив кузов в импровизированную русскую баню.
Спецодежда на нем, по уставу полностью застегнутая и собранная, от выступившего по всему телу пота неприятно прилипала. Рука, сжимающая автомат, скользила по прикладу. Ноги, обутые в наглухо зашнурованные берцовые ботинки, горели будто в огне. А надоевшая маска натирала щеки и в складке за ушами.
Он протянул голову как можно ближе к щели, откуда его мокрое от пота лицо немного охлаждалось поступающим потоком прохладного воздуха. И через неприкрытую заднюю часть кузова наблюдал за проносившимся мимо городским пейзажем. За редкими прохожими в масках. За необычно полупустыми улицами, как правило в такое время забитыми транспортом, стоявшим в пробках.
Каждая улица, каждый перекресток, дом, фонтан, скамейка, магазинчик или кафе, мелькающие мимо для него были хорошо знакомы. Это был район, где он вырос. Где он учился в школе. Где тусовался подростком и получил свой первый жизненный опыт. Старый, красивый и ухоженный центр города. Города, который он считал лучшим на Земле. Самым подходящим для человека, который хочет быть счастлив. И сейчас, ему было больно видеть свой город таким. Опустевшим. Испуганным. Загнанным в тесные квартиры. С обезлюдевшими парками, скверами и детскими площадками. И обезображенным закрытыми дверями заведений.
За последние месяца два, каждый день новости передавали тревожные вести, которые они жарко обсуждали с ребятами в роте. Забыв о привычных разговорах о женщинах и планах на очередные увольнительные. Статистика жертв коронавируса продолжала расти угрожающими темпами. И даже у них в батальоне, как поговаривали шепотом, оказалось около десятка зараженных, которых в одну ночь без предупреждения увезли куда-то, вероятно в военный госпиталь. Командование же, по обыкновению, молчало, ничего не признавая и не комментируя. Но правду скрывать было все труднее…
Еще говорили, что все больницы трещат по швам от количества поступающих пациентов. Про то, что люди умирают, не дождавшись помощи. Что не хватает медикаментов и аппаратов. Про то, что заболевают врачи и разбегаются по домам. И до скорой помощи не дозвониться. А еще, что морги переполнены. И что половина состава правительства заражена, а ситуация в стране выходит из под контроля.