Леди Мирена, машинально отшатнувшись, проворно спряталась за спинами собратьев, дрожа всем телом и напрочь позабыв про то, что собиралась сегодня сиять и привлекать внимание. А зверюги издали странный мурлыкающий звук и плотоядно облизнулись.
- Нет, - ответил вслух Таррэн, рассеянно поглаживая страшноватые шипастые головы и пристально рассматривая нежданных гостей. - Есть их нельзя. По крайней мере, пока. Пугать тоже не надо - все-таки они не по своей воле сюда пришли, а в силу необходимости и под немалым давлением сверху. Что же касается оружия… если не будет конфликтов, не смейте ничего не портить. Особенно тебя касается, изменник! Понял? Чтоб клинки не перекусывал и кольчуги зубами не портил! А то знаю я твою натуру - чуть зазеваешься, и ковать им потом себе новые мечи с доспехами.
Огромный самец хмеры разочарованно вздохнул и огорченно опустил высоченный гребень. Ну вот, а он так надеялся на славное развлечение.
- Так, теперь с вами, - властно продолжил Таррэн, сделав вид, что не понимает причин проступившего на лицах сородичей ужаса. - Кошек бояться не надо: они разумны и не станут вредить, пока вы не представляете для нас угрозы. Второе: забудьте про Торриэля - здесь меня знают под другим именем, и это - такой же закон, как Тропа Смертников для предателей. Третье: я выслушаю ваше дело, но лишь для того, чтобы Темный Лес не вздумал присылать сюда еще кого-то. Наконец, четвертое: у вас есть ровно полчаса до того, как я уйду и забуду об этом разговоре. Все ясно? Время пошло.
Перворожденные откровенно растерялись. Нет, понятно, что с распростертыми объятиями, имея наготове горячие пироги и славное эльфийское вино, их здесь никто не встретил. Понятно, что молодой лорд не в восторге от подобных гостей, но такой ледяной отповеди они все равно не ожидали.
- О, как завернул, - в полнейшей тишине прищелкнул языком Шранк, а Урантар, ни мало не смущаясь присутствием посторонних, довольно кивнул:
- Точно. Моя школа.
- Наша! - строго поправил его незаметно подобравшийся еще один Страж - непривычно худой, с длинным лицом, правую половину которого пересекал безобразный шрам. Но такой же седой, как и бывший Воевода.
- Ты откуда взялся, долговязый?! - дружно обернулись Стражи.
- Слышал, у вас тут весело, вот и пришел поучаствовать, - хмыкнул Стриж и деловито пристроился рядом с другом, невинно поглядывая на Таррэна и его, слегка пришибленных происходящим, родичей. Тот хмуро покосился на весельчаков, ровным рядком выстроившихся вдоль стены и ехидно взирающих на его попытки разобраться с делами как можно скорее, и, поморщившись, мысленно покачал головой. Правда, вслух сетовать на несерьезных "помощничков" не стал: эти трое неисправимы. Только время зря потратишь, да завязнешь с ними по самые уши.
Линнувиэль нерешительно помялся.
- Мой лорд?
- С чем пришли? - напряженно спросил Таррэн, даже не думая отвечать на вежливое приветствие. - Мне кажется, мы уже решили с Лесом все проблемы: вы меня не трогаете, а я не вмешиваюсь в ваши дела. Тогда что случилось? Зачем вас отправили в Пределы? Неужели обо мне все-таки решили вспомнить?
- Да, мой лорд, - невесело согласился Младший Хранитель. - Мне жаль, что пришлось потревожить ваше уединение (Урантар на эту глупость неприлично громко хмыкнул), но несколько месяцев назад случилось нечто, во что вы не можете не вмешаться. Владыка Л'аэртэ отправил вам Зов, но оказалось, что в Серые Пределы не проникает магия, поэтому мы здесь и привезли вам… вот это.
Линнувиэль осторожно, нервно поглядывая на свирепых хищников, достал из сумки тяжелый свиток, украшенный личным знаком Темного Владыки - искусно выполненным оттиском Великого Дракона, обвившегося вокруг раскидистого Ясеня, и с новым поклоном передал последнему, единственному, чудом выжившему наследнику трона.
Таррэн нахмурился и, полный нехороших предчувствий, одним движением сорвал магическую печать. Стремительно развернул тонкий пергамент, быстро пробежал глазами по изящно выписанным строчкам. Внутренне холодея, вчитался. На долгое мгновение окаменел и, наконец, неверяще вскинул голову.
- Это что, шутка?!
- Нет, мой лорд, - почти прошептал Хранитель. - Все именно так и обстоит: очень плохо. Хуже некуда. Просто ужасно. Настолько, что мы даже рискнули искать вас здесь.
- Как это могло случиться?!
- Простите, мой лорд, - торопливо пробормотал Линнувиэль, опасливо косясь на встревожено рыкнувших хмер. - Мы мало знаем. Владыка лишь велел найти вас и лично передать, что Темный трон… довольно скоро опустеет. И что он настоятельно просит вас вернуться.
Резко посерьезневшие Стражи странно переглянулись, но Таррэн не обратил никакого внимания: он снова и снова читал короткое письмо, написанное собственноручно (что вообще немыслимо!) Владыкой Л'аэртэ, и с каждым разом его лицо мрачнело все больше. Надеясь, что это какая-то ошибка и что на самом деле он что-то недопонял, не дочитал или не додумал, наследник Изиара неверяще пробегал по сухим строчкам, скупо сообщающим ему о причинах такого решения. Кратко излагающим неоспоримые факты скорого угасания отца. И лишь в самом конце, всего в четырех коротких словах открывающим всю глубину отчаяния, с которым писалось это послание: умоляю тебя, сын мой…
Темные эльфы почтительно замерли, стараясь по его неподвижному, будто окаменевшему лицу определить, насколько сильно молодого лорда задела эта искренняя мольба, но Таррэн недвижимо стоял возле мягко переливающегося фонтана и по-прежнему молчал. Рядом двумя жутковатыми монстрами поднялись обе хмеры, с тревогой всматриваясь в его потемневшие глаза и пытаясь сообразить, чем тут можно помочь. Тонкий пергамент стремительно намокал под мельчайшими водными брызгами, через некоторое время чернила начали расплываться и таять, но эльф не заметил и этого. Он все так же молча стоял и лихорадочно перерывал память в поисках ответа на внезапно обрушившийся на него, словно гром среди ясного неба, животрепещущий вопрос.
Он прекрасно знал, что в его Роду у мужчин было два тяжелых проклятия: ненавистный Огонь Жизни, от которого он столько времени пытался избавиться, и острая необходимость в наследниках, которая была тем более важной, что с момента достижения второго совершеннолетия эта возможность утрачивалась эльфами навсегда. А еще - непременная гибель любой несчастной, что согласилась бы стать им парой и принести долгожданного первенца: Огонь Жизни не щадил никого. Было ли так задумано самим Проклятым Владыкой, чтобы сила не ушла из Рода слишком быстро, или же это мудрая природа изобрела столь гнусное ограничение для потомков Проклятого - доподлинно неизвестно. Единственное, что было известно, что это - абсолютно достоверный факт, подтвержденный и неоднократно проверенный временем. Тот неумолимый рок, которого еще никому не удавалось избежать.
Именно по этой причине у Темного Владыки никогда не бывает настоящих возлюбленных - ни один здравомыслящий мужчина не желал бы смертной участи для любимой женщины. По этой же причине у него всегда было только двое сыновей - большего количества смертей Темный Лес просто не мог себе позволить. Поэтому же его потомки обладали столь мощной аурой. Поэтому же Л'аэртэ много тысячелетий сохраняли главенствующие позиции среди своих сородичей - сила Изиара проявлялась в его прямых потомках наиболее мощно. И так было испокон веков. Да, есть второстепенные ветви, есть Хранители, тоже способные призывать Огонь Жизни, но такой силы, как представители правящего Дома, они не смогли бы достичь и через тысячи лет.
Однако с этим проклятием Таррэн уже смирился и, как ни странно, сумел его обойти. Но было в некогда прочитанных им Хрониках кое-что другое. Что-то, о чем он, готовясь к неминуемой смерти в Лабиринте, за ненужностью подзабыл. Упустил из виду, потому что прежде считал, что просто не доживет до того времени, когда этот новый рок его коснется. Тем более тогда, когда был жив старший брат, которому пророчили великое будущее и готовились посадить на треклятый трон. В те дни он нашел в старых записях Хранителях еще одну крохотную оговорку для представителей своего древнего Рода. Еще одну коварную насмешку, оставленную Владыкой Изиаром.