Однако его мечтам не суждено было сбыться: уже к полудню Белка начала смутно беспокоиться. Сперва непонимающе оглядывалась, старательно изучая проплывающие мимо кусты. Затем перестала петь, отчего-то посерьезнела. В конце концов, вдруг замерла на середине движения, заметно нахмурилась, медленно втянула ноздрями теплый воздух, вкусно пахнущий хвоей, и… отложила уже поднесенный ко рту орех.
— Что за?..
Карраш под ней звучно чихнул и тоже встал, как вкопанный, старательно задирая верхнюю губу и пробуя на вкус неуловимо изменившийся воздух. А за ним и Шранк насторожился: Вожак зря не дернется, не встревожится по пустякам. А похожее выражение в ее глазах он уже видел — Гончая опасно подобралась, как хмера перед прыжком, странно окаменела, ее красивое лицо потемнело и стало жестче, а в спокойных прежде глазах проступил знакомый голубой лед.
Таррэн мгновенно ощутил, как неприятно ворохнулось его второе сердце, а затем резко вскинул голову: ему ОЧЕНЬ не понравилось мелькнувшее на задворках сознания ощущение мимолетного, но чужого и очень внимательного взгляда. Такого, как бывает у голодного хищника при виде далекой, но весьма заманчивой дичи. Нет, еще не здесь, еще не близко, но что-то явно было не так с западной окраиной Интариса. Будто некто невидимый и очень скрытный быстрее молнии проскользнул вдалеке, кинув в сторону небольшого отряда на пустынной дороге один единственный, но жадный взор и, умело хоронясь за густой листвой, стремительно исчез в зеленой чаще. Отнюдь не забыв об увиденном, не отступившись, а направившись за остальной частью стаи с тем, чтобы вскоре вернуться.
Ирташ, тоже почуяв неладное, одним громадным прыжком нагнал отца и замер бок о бок, старательно поводя нежными ноздрями. А вскоре, узнав ненавистного врага, негромко, предупреждающе зарычал.
— Что-то случилось? — испуганно обернулась на странный звук Мирена и осеклась: молодой лорд и человеческий Воевода умело и быстро сомкнулись вокруг привставшего в стременах Белика. Спины напряжены, руки не сходят с рукоятей мечей, на лицах — холодная отстраненность и ледяное спокойствие. Кони под ними — словно хищные звери: такие же подобравшиеся, излучающие угрозу, оскалившиеся и очень-очень опасные.
— Уходим, — отрывисто велел Таррэн, убедившись, что неведомый преследователь исчез.
Белка, сурово нахмурившись, развернула Карраша.
— В трех часах южнее должно быть поле с небольшим холмом, — бросила она в сторону. — Попробуем успеть?
— Не знаю, — поджал губы эльф. — Не уверен, что лошади выдержат наш темп.
— Придется: если нас застанут посреди чащи, будет трудно отбиваться. Похоже, ИХ довольно много, а у нас всего семеро лучиков.
— Кого, их? — совсем встревожилась Мирена.
Белка странно пожевала губами.
— Гиен. Да, думаю, что гиен.
— Вы что, испугались каких-то диких шавок?! — насмешливо обернулся Аззар, но поймал сухой и почти мертвый взгляд Воеводы и мигом передумал смеяться: там стояло такое непонятное выражение, что эльф неожиданно осекся и поймал себя на мысли, что желал бы оказаться подальше от того, кто рискнул вызвать гнев в этих темных глазах. Но раз уж даже Страж проникся тревогой, значит, опасность была действительно реальной. А с ними еще дама…
— Не советую тебе лишний раз встречать с этими «шавками», — медленно высказал Шранк. — Боюсь, у них вполне хватит сил и проворства, чтобы справиться даже с Перворожденными.
— И много их? — спокойно осведомился Сартас, внимательно глядя на Таррэна, но вместо этого ответила Белка.
— Не меньше десятка, но и не больше трех. Причем, большая часть стаи где-то далеко, иначе уже набросились бы скопом: они не любят тянуть с охотой. Особенно на двуногих. Кажется, нас заметил случайно отставший самец — самка никогда не упустила бы такой добычи, как семеро остроухих. Значит, сейчас он наверняка отправился нагонять стаю и передать хорошую весть, но очень скоро вернется, причем не один: думаю, уже взял след. Насколько у вас выносливые кони?