Разудалая песня, как молотом, шарахнула по стенам длинного каменного коридора, взвилась чуть не до небес и была немедленно подхвачена нескончаемым эхом. После чего загремела где-то далеко впереди, вернулась с утроенной силой и вынудила Шранка тихо охнуть, поспешно зажимая ладонями чувствительные уши, Таррэна — незаметно поморщиться, породистых эльфийских скакунов подпрыгнуть на месте от неожиданности и испуганно захрапеть, приседая на крупы. А самих эльфов — сдавленно зашипеть от ярости и беззвучно ругнуться на дурного сопляка, вздумавшего с неуместным энтузиазмом орать посреди ущелья какую-то глупую рифмовку.
— Белик! — тихо простонал Воевода, старательно растирая ушные раковины. — Ты не мог бы предупреждать заранее, когда надумаешь оставить меня без слуха! Это ж надо было сообразить — ТАК орать в этой кишке!
Белка, с гордостью восседающая на Карраше впереди процессии Перворожденных, обернулась и невинно округлила глаза.
— А что такое? Тут же скучно: сплошная меланхолия! А я вам боевой дух поднимаю, настроение привожу в порядок. Едете смурные, как не знаю кто, а ушастые вообще — буки буками. Надулись и сидят на своих жалких недорослях, будто воды в рот набрали. Хоть бы кто историю веселую рассказал!
Шранк болезненно поморщился.
— О-ох! Боевой дух ты будешь Таррэну поднимать… потом, если захочешь. Но вопить в пустом ущелье… Торк! Я чуть не оглох!
— Ничего, сейчас оклемаешься. Хошь, я тебе еще и спою?
— Нет!!!
Белка демонстративно надулась, преувеличенно громко засопев.
— Дурак. Не ценишь ты народного творчества. Ничего не смыслишь в музыке и вообще! Кому-то хмера уши оттоптала!
— Просто ты можешь лучше, — запоздало исправился Шранк. — Гораздо, гораздо лучше. А это… прости, я не знал, что ЭТО зовется песней.
— Ладно. Если не хочешь слушать меня, спой сам.
— Спятил?! Тут же тогда вся скала рухнет!
— М-м-м… тогда расскажи что-нибудь. Сколько можно молча ехать?! Тоска ж зеленая! Или я Каррашика попрошу…
— НЕТ! — Шранк и Таррэн вздрогнули одновременно, а эльф красноречиво возвел глаза к ослепительно голубому небу. — Не надо, малыш: Карраш — крайне увлекающаяся натура, а я бы хотел доехать до Перехода живым и, желательно, не побитым камнями с соседнего утеса. И потом, тебе же прическу испортит. Нельзя так рисковать своим здоровьем. Давай потом, а?
— О! Они меня любят, — умилилась Белка, беззвучно хихикнув в роскошную гриву мимикра. — И тебя тоже, мой хороший. Правда, здорово?
Карраш гордо надулся и принялся по-военному чеканить шаг. Но поскольку вместо мягких лап у него теперь были крепкие конские копыта, то ущелье вновь огласилось ошеломительным грохотом, к которому вскоре добавилось ритмичное всхрапывание, сопение и хрюканье. А за ними — блаженное урчание вошедшего в раж «скакуна»: ух! давно ему не позволяли так славно развлечься. Зато теперь как у остроухих морды-то вытянулись… прямо загляденье! А уж глазки как сверкают, ушки горят от злости, с губ уже почти слетают страшные слова…
— Да мы молодцы, — снова хихикнула Гончая, краем глаза следя за рассвирепевшими спутниками. — Давай еще чуть-чуть, а потом так и быть — дадим им передохнуть.
Мимикр послушно затих.
— Так. Чем еще займемся? — громко добавила Белка, едва в ущелье воцарилась блаженная тишина. — Таррэн, может, ты, наконец-то, представишь нам своих родственничков? А то неудобно будет тыкать в них пальцем и называть по принципу «эй ты, ушастый». Скажем, вон тот молоденький маг? Кто он, откуда, как кличут, чего приперся?
— Это лерр Линнувиэль, — покорно приблизился эльф. — Младший Хранитель Знаний при Темном Владыке. Рядом с ним первые советники моего отца — ллеры Корвин и Маликон.
— Корвин — это тот, у которого морда кривая, как после дольки незрелого кисляка?
Таррэн неслышно вздохнул.
— Можно и так сказать.
— Ага, — деловито кивнула Белка. — Значит, Маликон — вон тот красавчик с дурацким зеленым бантом на шее? Ясно. Милая парочка… а те два шибзика, что следуют за ними, как привязанные, оруженосцы?
Аззар и Атталис со стуком сомкнули челюсти и дружно потемнели лицами, но присутствие лорда, слишком явно благоволящего дерзкому сопляку, вынуждало их сдерживаться и старательно давить искренние порывы прибить дрянного пацана прямо тут, недалеко от человеческой Заставы.
Таррэн кинул в их сторону внимательный взгляд.
— Нет, малыш. Это вторые эльтары.
— Эльтары… эльтары… — забормотала она. — Что-то знакомое, но никак не могу вспомнить… а, наверное, уборщики или денщики!