Небольшой, квадратный, плохо покрашенный в казенную коричневую краску и местами подернутый ржавчиной лист железа невозмутимо и нагловато смотрел на меня, поблескивая краями, отражая луч света, льющийся из моего налобного фонарика сквозь сизую завесу сгущающегося дыма. Я задумчиво смотрел на него в ответ, чувствуя себя будто Алиса в Зазеркалье, встретившаяся на пути крохотную дверь, через которую можно пройти, если предварительно выпить нужное волшебное зелье.
Когда я взялся рукой за прохладную ручку дверцы, небрежно изготовленную из скрученного металлического прута и приваренную сбоку, то мое неровное дыхание невольно остановилось. И я застыл в неудобной позе, с напряженной спиной и звенящей от усилий рукой, готовой дернуть дверцу вверх и раскрыть для нас путь к побегу.
Я так сильно был поглощен задачей добраться до заветной дверцы, что только подумал о том, что же будет дальше? После того, как я дерну за ручку? Может сосед снизу успел за прошедшие годы заварить дверцу со своей стороны? А может в квартире ниже нас ждет неприятный сюрприз в виде семейства обращенных тварей, которые за милую душу примут нас в гости и направят прямиком к себе в голодные пасти? Гадать можно было бесконечно долго. И по сути — бесполезно. Другого выхода у нас не было. И оставалось лишь надеяться, что выход окажется открыт, а квартира этажом ниже — безопасна.
Наконец, собравшись с духом, я рывком потянул ручку дверцы на себя. Она же в ответ легко и плавно поддалась, отворившись в сторону и обнажив моему взору темный сплошной квадрат. Я навел луч фонаря ближе, низко наклонив голову, но квадрат оставался по прежнему темным и сплошным, не обнажив, как я надеялся, силуэты находящейся внизу лоджии соседской жилой квартиры.
Мое сердце больно екнуло. И ноги едва не подкосились от накатившего горького разочарования.
— Ну конечно…, о чем я только думал… Не все же такие, как я…. Косорукие… — обречено сказал себе я под нос, думая о соседе с одиннадцатого этажа, которого я никогда не видел, но представлял себе эдаким рукастым мужичком средних лет с огромным чемоданом строительных инструментов, который предусмотрительно не тронул «заводскую» дверь пожарного выхода, но сумел мастерски заварить проход своим собственным изготовлением в виде толстого, вырезанного под размер прохода, листа прочного металла.
Совершенно не надеясь на положительный исход попытки, я опустил руку в проход и дотронулся до препятствия, ожидая ощутить холодное прикосновение намертво приваренного с противоположной стороны листа железа. Но мои пальцы неожиданно коснулись некого материала, который на удивление податливо прогнулся под тяжестью моей руки.
Я поднажал и опустил руку еще ниже. И преграда, выгнувшись сильнее, к моему великому удивлению треснула и с негромким сухим хлопком порвалась на две части.
В ответ на столь неожиданный подарок судьбы, нездоровый гомерический хохот смачным, жирным пузырем поднялся из недр моего живота и вырвался изо рта вулканическим гейзером.
— Ха-ха-ха-ха! Ну надо же!!! Он прикрыл дырку куском обоев. Обоями, Карл!!! Вот лошара же а?!! — хрипел я, не справляясь со спазмами смеха и в ошметки раздербанивая остатки бумажной перегородки в виде кусков запыленных темно-бежевых обоев с пошловатым цветочным орнаментом, — а я думал…!!!…. что я один такой!!! Криворукий!!! Нет же!!! Есть еще на свете гении!!! Он прикрыл дыру обоями!!! Ха-ха-ха!!!
И тут откуда-то сверху до меня донесся резкий, громкий и сухой хлопок, который враз срезал мой нездоровый смех, заставив опасливо прижаться на корточках к полу. Повернув голову к потолку, я увидел как длинный белый пенопластовый плинтус, обрамляющий щель между стеной и бетонным перекрытием лоджии, отскочил от своего места и торчал теперь из стены выгнутой оборванной струной. И через обнаженную щель в помещение заструились новые тугие потоки сизого дыма. А еще я заметил, что крашеный в белую эмульсию потолок лоджии принялся стремительно желтеть, трескаться и пузыриться от жара огня, который подбирался к нам со стороны крыши все ближе. И я понял, что времени до того, как наша квартира превратиться в пылающую жаром духовку остается еще меньше, чем я думал ранее…
Я распластался голым потным животом по полу и решительно опустил голову в темную дыру, больше не защищенную преградой в виде кое-как приклеенного куска бумажных обоев. И всмотрелся в неизведанную черноту соседской лоджии, которая нехотя, скудными кусками, выхватываемыми светлым кругом моего налобного фонарика, обнажала для меня свои недра…