Марголин категорически отказался видеться с Чеберяковой, мотивируя тем, что она повадится к нему ходить, а он не желает поддерживать с ней никаких отношений. {127} Он между прочим заявил Бразулю-Брушковскому, что будет вскоре по своим судебным делам в Харькове.
Так как, по утверждению Бразуля-Брушковского, он предполагал все равно ехать в Харьков с Чеберяк, для того чтобы она могла там повидаться с каким-то арестантом, дабы узнать место убийства Ющинского, то он решил отложить на несколько дней эту поездку, желая одновременно достигнуть двух целей; розыскной по делу Ющинского и свидания с Марголиным для проверки своих впечатлений.
Свидание это состоялось. Марголин вынес крайне отрицательное впечатление от Чеберяковой, как женщины, ведущей свою линию, хитрой, лживой и опасной.
Чеберякова знала, что она делала, когда ехала в Харьков. Ее сопровождал, помимо Бразуль-Брушковского, отставной сыщик Выгранов. Она решительно не доверяла обоим этим ей малоизвестным лицам и взяла с собой, на всякий случай, пузырек с цианистым кали.
- Если стали бы вы меня пытать, я отравилась бы, - заявила она Бразулю-Брушковскому, когда тот случайно, на обратном пути узнал, чем был наполнен один из пузыречков, находившихся в сумочке у этой удивительной, странной женщины...
Но еще более удивительно, почему эта "невинная" женщина, так страдающая по убиенном Андрее Ющинском, почему она предполагала, что ее могут "пытать", чего-то допытываться? Ведь, в самом деле, такая мысль не может прийти в голову так себе, - очевидно, для нее имелись какие-то основания... Что это за основания? Почему сама Чеберякова думала, что именно у нее нужно было допытываться сведений об убийстве Андрея Ющинского? Эти вопросы так и остались не выясненными, на них даже не обратили должного внимания, а ведь в них-то, может быть, и лежит путь к разгадке всей это драмы.
Что же делает, как использывает Вера Чеберяк свою поездку в Харьков?
У нее несомненно был строго обдуманный план. Она почувствовала надвигающуюся опасность: многое стало известно из ее жизни тем, кто частным образом занимался расследованием этого дела, и она искусно, смело стала заметать следы... {128} Из Харькова она посылает открытку своему мужу и этим удостоверяет официально пребывание свое в этом городе в определенные числа. Чтобы доказать в будущем, в какой именно гостинице она была, она берет из номера стенное объявление, где есть адрес гостиницы. И, наконец, чтобы в будущем доказать, в какой именно комнате она была, она делает надпись на стене карандашом:
- Вера Чеберяк.
Нельзя не сказать: умно сделано!
Когда дело повернулось так, что ей необходимо было выступить перед лицом судебного следователя, она, доказав свое пребывание в Харькове в сообществе Бразуля-Брушковского, Марголина и Выгранова, сейчас же стала прибавлять: еще были двое, которые вышли из соседней комнаты. Они меня подкупали; говорили: примите вину на себя, объясните следователю, что вы знаете, кто, когда и где убил Андрюшу, и вы будете вознаграждены: вам дадут 40.000 рублей денег из общееврейской кассы (!?), вас будут защищать лучшие адвокаты, вы уедете за границу. Правда, тут же начинается вранье: план комнаты она рисует неверно; весь этот рассказ дышит неправдоподобием, а вместе с тем люди запутаны, чем-то скомпрометированы, какая-то тень остается на них, а для Веры Чеберяк она сень прохлады от угара сгущающихся, обличающих обстоятельств.
Пойдите опровергайте эту клевету, которую Чеберяк повторила тысячу раз, а ее свидетели, конечно, подтвердили...
Общественный деятель не должен опускать себя до сношений и переговоров с подобными крайне подозрительными личностями, какими являются Вера Чеберяк и ее сотоварищи.
И что бы там ни говорили, весьма неприятный осадок оставляет вся эта история с присяжным поверенным Марголиным.
LIV.
Бывший начальник сыскной полиции Красовский.
Вот перед судом Красовский. Это бывший начальник сыскной полиции. Он был приставлен к делу розыска по убийству Ющинского. Красовский занимался этим расследованием {129} совершенно самостоятельно, вне зависимости от какого бы то ни было из всех отделений полиции. Действовал все время под непосредственным наблюдением следователя по особо важным делам Фененко и прокурорского надзора киевского окружного суда и судебной палаты.
Когда задают ему вопрос, в первое мгновение в глазах его мелькает испуг, озадаченность, и потом сразу сосредотачивает он всю напряженность своей мысли на ответе и в огромном большинстве случаев отвечает очень удачно, приходя к неожиданным, весьма остроумным выводам.
Человек энергичный и несомненно одаренный шерлок-холмскими способностями.
Чрезвычайно подробно выясняет он весь свой розыск по этому делу.
Его деятельность распадается на два периода: сначала он, находясь в милости, ведет энергичное следствие по всем тем направлениям, которые обнаруживаются: 1) на Слободке, где жили родственники Ющинского; 2) на Лукьяновке, где он жил раньше; 3) в окрестностях пещеры, где найден труп, и в 4) в заводе Зайцева, о котором говорили, что там совершено убийство с ритуальными целями.
Другой период - это частное расследование этого дела, во главе которого становится заживо задетый и уязвленный в своем самолюбии Красовский.
В скором времени все розыски стали невольно приводить его сначала к дому, где жило семейство Веры Чеберяк, а потом и к ее квартире. И, наоборот, все эти же розыски ясно приводили его к заключению, что никакой ритуальности здесь нет и быть не может, а есть обыкновенное уголовное убийство.
Как только он обнаружил эту тенденцию, как только он высказал свое определенное мнение, и всю силу удара готов был обрушить на тот воровской притон, куда его приводили все данные, он сейчас же оказался нехорош. Сейчас же согласились на его вынужденную просьбу об освобождении от участия в розыске по делу Ющинского.
Его перевели в провинцию, а вскоре предложили ему выйти в отставку.
Красовский считает с этого момента раскрытие убийства {130} Ющинского делом его сыщицкого достоинства, переселяется в город и ведет его на собственный страх и риск, идя все в том же направлении, которое он считает единственно правильным, и когда, как он заявил на суде, все нити были у него уже в руках, когда оставалось только выполнить некоторые детали, дабы установить факты сознания, - его вызывают на допрос. Следователь Машкевич допрашивает его три дня и три ночи подряд - с 10 часов утра до 12 часов ночи, потом через два дня его арестовывают, сажают в тюрьму. Его привлекают за старые грехи. За какой-то недосмотр по службе, совершенный им в 1903 году.
Красовского судили в судебной палате и оправдали, но просидеть он просидел полтора месяца, что, как он говорит, непоправимо отразилось на раскрытии истины в деле убийства Ющинского.
Так мешали раскрытию истины судейские заправилы царского правительства по этому кошмарному делу. Что же сообщил он суду?
В начале 1911 года в Киеве оперировала прочно организованная шайка воров и громил. Разгрому подвергались частные квартиры, магазины, лавки. Совершались нападения, наглые грабежи. Бывали дни, когда обнаруживалось до 40 краж. В газетах мелькала рубрика: "Эпидемия краж".
В первых числах марта полиции удается совершенно случайно задержать четырех опасных воров-рецидивистов. Они в студенческой форме шли в баню. Одного из них случайно опознал околоточный, последовавший за ними и арестовавший их всех.
Задержанных узнал случайно в участке городовой, спросивший:
- А за что вы наших паничей задержали? - и он указал на четверых задержанных в бане.
- Как "ваших"? Почему такое название?
Городовой выяснил, что считал их за настоящих студентов и что они постоянно бывают на Лукьяновке в квартире Чеберяковой.
Туда сейчас же направилась полиция с обыском. У Чеберяковой ничего не нашли, но шайка была чрезвычайно смущена этой неожиданностью и у них выросло явное подозрение, что "кто-то из своих выдает". {131} В этих же числах Вера Чеберяк была задержана по подозрению в продаже краденных золотых вещей, но она ловко отговорилась в участке и сейчас же скрылась.