— На помощь!
Через минуту в номере была толпа охраны отеля, Билла схватили за руки, оклемавшийся Дафф попытался ударить рокера в солнечное сплетение, но его тоже удержали.
— Ты меня понял?! — кричал рокер, отчаянно сопротивляясь. Кровь хлестала из раны, мозги не соображали.
— Понял, тварь! Уверяю, с тобой уже все решено! — выплюнул Дафф вместе с зубом. — Ты покойник, Каулитц!
Приехали полиция и скорая. В больнице Биллу зашили рану на голове, осмотрели остальные повреждения — переломов, слава Богу, не нашли. Потом был полицейский участок и допрос. Потом Фред все уладил и отвез рокера в клуб, где парню наложили тонну грима, и он спел пять песен, позвонил Алине, умоляя приехать, после чего исполнил еще пять композиций, иногда придерживаясь за декорации.
Он ждал ее в гримерке, считал минуты, «объедаясь» обезболивающими.
— О, Боже?! — воскликнула девушка. — Что случилось? — даже грим не смог скрыть следы побоев: заплывший глаз, распухшие губы, внушительный пластырь на лбу и виске, разодранные кулаки. Он выглядел жутко, словно после аварии.
— Алина, не важно. Он больше никогда к тебе не подойдет… — встал со стула рокер.
— Ты подрался с Даффом?! — девушка выронила сумочку, которую сжимала в руках. Этого — то она и боялась, по этой причине ничего так долго не рассказывала!
— Малыш, я обещаю…
— Билл, ты с ума сошел?! Это лишь еще больше разозлит его! — она не верила, что он способен на такую глупость. Что же теперь будет…
— Алина, я знаю, что делаю!
— Не знаешь! Ты сначала делаешь, а потом думаешь! И так всегда, во всех делах, абсолютно. Ты сделал только хуже!
— А как я должен был поступить?! Сказать: да, дружище, трахай мою девочку, я не против?!
— Нельзя решать проблемы кулаками!
— А как надо?!
— Сэм все решит.
— Кто?! — возмутился рокер, надеясь, что ослышался.
— Сэм. Он полицейский, если ты забыл. Я ему все рассказала про Даффа, он найдет, за что прижать этого урода.
— Зачем ты впутала сюда копа?
— А что мне оставалось?! Лечь под Даффа, чтобы спасти тебя?
— Нет! Не смей даже думать об этом! Я. Во всем. Разберусь. Поняла? Не надо Сэма!
— Я вижу, как ты разобрался! Билл, ты не можешь сказать Даффу «нет». Никогда не мог, не можешь и сейчас! А я боюсь! Он угрожал моей жизни, Билл!
— Ты считаешь, я не смогу тебя защитить?
— Послушай! Нам необходима помощь Сэма! Ты ненадежен! У тебя дома хранятся наркотики, Билл! Тебе всего лишь нужно дать показания…
Он сделал нетерпеливый жест рукой, призывая ее замолчать, он не хотел слушать, не собирался даже обсуждать возможность вмешательства полиции.
— Я не хочу себе судьбу Полы — выпалил она — А ты… ты ведешь себя как твой отец! —захлестнули обида и беспомощность — Ты такой же, как твой отец!
Тишина.
— Что ты сказала?! — выдохнул рокер.
— Что слышал! — и действительно поняв, что только что сказала, начала себя оправдывать: — А я боюсь, я безумно боюсь таких людей как Дафф, как Фред, которые постоянно заставляют меня делать то, что мне не хочется!
— Алина… — он качал головой, не веря тому, что только что услышал. Внутри как будто что — то оборвалось, руки задрожали, это был удар ниже пояса. Болезненный и неожиданный удар.
Перед глазами белая вспышка, затем красный цвет, все как в тумане. Тело двигалось само, мозг отключился. Он разбил зеркало, смел со стола баночки с косметикой, разорвал занавески, кусок ткани накрутил на кровоточащий кулак, вылетел в клуб. Подбежал к бару, заказал выпить. Обессиленно опустил голову, утыкаясь лбом в барную стойку, глухо постучал головой о полированную поверхность. Прикрыл глаза и мгновенно провалился в темноту… организм отключился, словно нуждаясь в перезагрузке, подпитке, хоть в каком-нибудь отдыхе!
Кто — то настойчиво гладил по плечу. Тяжелые веки дрогнули, Билл поднял голову и увидел перед собой знакомое лицо. Девушка. Светловолосая. Реснички до бровей. Прищурился.
— Виви? — выдавил из себя, мучительно вспоминая. Девушка закивала, лаская его руку наманикюренными пальчиками с длинными розовыми ноготочками. От нее пахло цветами и чем — то сладким. Вспомнилась сахарная вата.
— Счастье мое, не расстраивайся — промурлыкала она, провела рукой по его щеке, нежно, едва касаясь кожи. — Бедненький, как же тебе больно — прошептала, сведя бровки домиком, чуть не плача, рассматривая следы драки. Вблизи макияж был не так хорош, как если смотреть издалека. Билл равнодушно кивнул, попросил бармена повторить выпивку. Как же у него болела голова, как же ему было плохо! Казалось, что его вот — вот вырвет собственными внутренностями. Сучка! За что она так с ним? Она же поверила, она сказала, что поверила! Он ничтожество, такое же, как его отец. Алина его бросила, предпочла другого после всех его стараний. Билл громко выругался. Черт возьми, а ведь это был максимум из того, что он мог ей предложить. Максимум того, на что он был способен! Рокер исчерпал себя, стараясь вернуть любовь девушки. ****! Как же ему больно!
— Билл, мой единственный — ворковала девица — Не расстраивайся, умоляю тебя. Ты самый лучший на свете.
— Я — ничтожество, красавица — озвучил он свои мысли, вспоминая квартиру своей матери. Место, которое ассоциировалось с его родителями, с его отцом. Олицетворение его семьи, его гребанного отца.
— Нет, не говори так! Ты мой бог! Я молюсь на тебя, я тебя обожаю. Самый лучший, самый совершенный. Мой идеальный. Это я пишу тебе любовные письма.
Билл нахмурился, вновь поднимая глаза на девочку, которая тут же процитировала несколько фраз.
— Билл, она тебя не любит — видимо, говорила об Алине. — Ты достоин лучшего, поверь мне. Тебя нужно обожать, поддерживать и любить. Клянусь, я все сделаю для тебя. Абсолютно все — говорила она, преданно заглядывая в глаза, подобно щенку, обожающему своего хозяина. Повисла у Билла на шее, сама себя обняла его рукой, прижимаясь. Рокер был уже достаточно пьян, чтобы адекватно реагировать, но ему было приятно. Приятно обнимать ее и приятно слышать такие слова.
— Она не верит мне — жаловался он, поджимая губы.
— Я буду верить всему, что ты скажешь. Билл, я все для тебя сделаю, я не могу жить без тебя. Я нуждаюсь в тебе, как в воздухе. Слышишь, я люблю тебя больше жизни. Умоляю, не расстраивайся так.
Билл уткнулся лицом в светлые волосы, вдохнул сладость ее кожи:
— Спасибо, девочка. Мне, правда, очень приятно это слышать.
— Я хочу быть с тобой, любовь моя.
— Ты себе представляешь, сколько ей лет?!
Билл вздрогнул, не ожидая услышать голос Алины. Мутными глазами посмотрел на блондиночку:
— Сколько тебе лет, солнце?
— Двадцать один.
Билл удовлетворенно кивнул.
— Она совсем еще зеленая! — не унималась Алина, блондинка показала ей средний палец, Алина незамедлительно вернула жест.
— Ты была зеленее, когда мы переспали — крепче обнял девочку. — Алина — язык заплетался, он еле выговаривал слова — алкоголь в сочетании с таблетками давал ошеломляющий эффект — а …— задумался, потом улыбнулся, обрадовавшись, что память не подводит — Виви говорит, что я хороший, представляешь? Да, малышка?
Девушка отчаянно закивала, целуя в щеку. Билл погладил Виви по груди, засунул пальцы в вырез, обхватил рукой небольшую грудь, отчего щеки ребенка вспыхнули, она еще сильнее прилипла к кумиру.
— Ей шестнадцать, не больше, дурень! Сесть хочешь?!
— Алина, ты прекрасно знаешь, чего я хочу — Чтобы хоть кто — то в этом мире меня любил. Ты меня любишь, девочка?
— Больше жизни! — радостно отозвалась та. — Билл, поехали к тебе, тут слишком много крикливых сук.
Рокер на секунду задумался, склонив голову набок, потом весело рассмеялся, понимая, что девочка говорит об Алине.