— Мы оба обратились к столь презренному занятию лишь потому, что столкнулись с вопиющей несправедливостью и обнаружили, что империя ввергнута в пучину беспорядков, а при дворе служат порочные чиновники. Мы могли рассчитывать в этом мире только на нашу силу да знание военных искусств, но обнаружили, что эти наши способности никому не нужны, и поэтому нам волей-неволей пришлось стать разбойниками. Но раз уж вы, ваша честь, отнеслись к нам по-человечески, то нашим единственным намерением с этого дня будет стремление служить вам верой и правдой и повсюду следовать за вами, дабы тем самым доказать вам нашу благодарность за благосклонное внимание, оказанное нам вашей честью.
Вот так и появились у судьи Ди эти два храбрых помощника.
А четвертым помощником стал исправившийся мошенник и бродяга Дао Гань. Он исправился задолго до встречи с судьей и уже служил в управе посыльным, выполняя особые поручения. Но так как много людей имело на него зуб и старые враги постоянно досаждали ему, то он пришел искать защиты у судьи Ди. Последний по достоинству оценил разносторонние способности и редкостное хитроумие этого человека и назначил его своим четвертым помощником. А вскоре Дао Гань стал близким другом старшины Хуна, Ма Жуна и Цзяо Тая.
Приступив к исполнению своих новых обязанностей в Чанпине, судье Ди обнаружил, что эта четверка способна оказать ему огромную помощь. Они старательно проводили для него тайные расследования, и собранные ими сведения помогли судье Ди разрешить немало запутанных уголовных преступлений.
Однажды судья Ди сидел в своем личном кабинете, примыкавшем к залу судебных заседаний, и занимался обычными текущими делами, когда вдруг до него донесся удар гонга, висевшего при входе в управу. Уведомленный таким образом, что появилось дело, требующее его рассмотрения, он поспешно надел официальное платье и шапку и, выйдя в зал суда, сел за высокий судейский стол. Перед помостом с его столом уже выстроились двумя рядами — справа и слева — служащие управы: писцы, секретари, стражники и прочие блюстители порядка. Глянув в сторону входной двери, судья Ди увидел человека лет сорока. Тот казался крайне взволнованным, и лицо его блестело от пота. Переминаясь с ноги на ногу, мужчина непрерывно бубнил о том, что ему нанесли ужасную обиду.
Судья Ди приказал двум стражникам подвести к нему этого человека. Когда тот опустился на колени перед столом, судья Ди обратился к нему с такими словами:
— Кто ты такой и какая вопиющая несправедливость заставляет тебя так страдать, что ты бьешь в гонг, не дождавшись часа, на который назначено судебное заседание?
— Вашего ничтожного слугу зовут Гун Ванде, — почтительно произнес тот, — и живу я в деревне Шесть Ли за южными воротами города. Поскольку дом у меня довольно большой, а семья малочисленна, то значительную его часть я использую как постоялый двор. Уже более десяти лет я спокойно занимаюсь этим промыслом. И вот вчера ближе к вечеру к нам зашли два странствующих торговца шелком. Они сказали, что живут в провинции Цзянсу, а сейчас просто ездят по нашим краям, продавая свой товар. Время было уже позднее, и они решили остановиться у меня на ночлег. Видя, что они сильно устали с дороги, я, разумеется, предоставил им комнату. Поужинав, они продолжали мирно беседовать, попивая вино, как это могут удостоверить несколько очевидцев. А сегодня утром, незадолго до рассвета, оба эти торговца вновь отправились в путь.
А потом часов в девять утра ко мне неожиданно явился наш деревенский староста Пан Де и сообщил, что на обочине дороги перед рыночными воротами обнаружены два трупа. «Эти два человека, — сказал он, — останавливались на ночлег в твоей гостинице; значит, ты и убил обоих, чтобы завладеть их деньгами, а потом перетащил трупы к воротам рынка». Обвинив меня в таком подлом деле, он и слова не дал мне сказать в свою защиту, быстренько притащил эти два трупа к моему постоялому двору и бросил их прямо у входа. Вслед за тем он начал орать и угрожать мне, говоря, что если я хочу замять дело, то должен отдать ему пять сотен серебряных слитков[7]. «Эти торговцы ночевали в твоей гостинице, и потому, очевидно, ты и убил их, а потом перетащил тела к рынку, дабы скрыть следы преступления», — повторял он. В страшной тревоге я, не медля ни минуты, побежал в судебную управу, чтобы просить вашу честь восстановить справедливость.
7
До начала XX века монеты из серебра не чеканили, его использовали в виде слитков, которые назывались лян — это была основная денежная единица Китая (1 лян — чуть более 31 грамма). —