С ним там живет человек пять учеников, с которыми академик Тан занимается изучением классиков, причем все эти юноши принадлежат к знатным семьям нашей провинции. В регистрационной книге старосты Хо Гая имеются их имена, но среди них также не встретилась фамилия Сю. И все-таки мне бы очень хотелось провести в этом доме небольшое расследование. Но поскольку академик Тан такой известный ученый, я не осмелился зайти к нему, не имея на то веского предлога.
Судья Ди ненадолго задумался. Затем он улыбнулся и дал старшине Хуну одну из своих официальных визитных карточек.
— Возьми с собой мою визитную карточку, — сказал он, — и загляни вместе со старостой Хо Гаем в дом академика Тана. Вы скажете ему, что окружной правитель желает видеть академика у себя в судебной управе, дабы посоветоваться с ним по одному важному делу. Завтра я сам также загляну в Хуанхуа. И тогда посвящу тебя во все подробности моего плана.
Утром следующего дня судья Ди встал пораньше и облачился в простое синее платье и маленькую черную шапочку. Взяв с собой только Ма Жуна, Цзяо Тая и двух стражников, он отправился в имение господина Хуа.
Когда управляющий провел их в приемный зал, господин Хуа, одетый в обычный домашний халат, уже находился там, проверяя работу слуг, коим надлежало навести порядок в зале к приему судьи. Увидев, что судья Ди проходит по внутреннему двору, он поспешил к выходу, намереваясь переодеться в официальный наряд. Но судья Ди удержал его, сказав:
— Не хлопочите по поводу моего прихода. Сегодня я зашел сюда скорее как друг вашей уважаемой семьи, чем как правитель округа. Пожалуйста, позовите того, кто обычно кипятит воду для домашних нужд.
Слова судьи привели старого господина Хуа в недоумение. Но он послал управляющего на кухню, который вскоре вернулся с молоденькой девушкой лет восемнадцати. Она тут же упала на колени перед судьей и коснулась лбом пола.
— Мы сейчас не в суде, — доброжелательно произнес судья Ди, — поэтому не надо столько церемоний. Встань и выслушай меня. Итак, постарайся хорошенько припомнить день свадьбы. Правда ли, что горничная Чжень два раза брала воду из кухонного чана?
Когда девушка подтвердила это, судья продолжил:
— Теперь опиши мне, как именно все происходило у вас в кухне. Ты набирала для нее воду в кувшин или она делала это сама?
— Когда тетушка Чжень пришла в первый раз, — ответила молодая служанка, — ваша покорнейшая рабыня, ваша честь, сама начерпала горячей воды в ее кувшин. Во второй раз она пришла в то время, когда я ненадолго вышла, чтобы помочь накрыть чайные столы в приемном зале. Когда я вернулась на кухню, тетушка Чжень уже стояла на крыльце с кувшином воды в руках; она расстроенно смотрела на маленькую кастрюлю, опрокинувшуюся на пол. Оказалось, что, пока я помогала в приемном зале, кухарки были так заняты приготовлением праздничных блюд для гостей, что не заметили, как погас огонь под большим чаном с водой.
Тетушка Чжень, обнаружив, что горячей воды нет, и понимая, что разжигание огня под большим чаном займет много времени, решила развести огонь на крыльце в переносной печке. Она разожгла в ней огонь, взяв горячие угли из большой печи, и нагрела немного воды в кастрюльке. Когда вода закипела, она наполнила свой кувшин, но тут кастрюлька выскользнула из ее рук, и остатки воды разлились по земле. Я спросила ее, не ошпарила ли она себе ноги. Она сказала, что нет, и ушла. Вот и все, что я об этом знаю.
Судья Ди удовлетворенно кивнул и приказал Ма Жуну быстро сходить в управу за горничной Чжень; он также поручил начальнику стражи зайти в Классическую школу за студентом Ху и отвести его в управу. Тем временем сам судья, расположившись за чайным столом и потягивая темный душистый напиток, изводил старого господина Хуа разговорами на посторонние темы, отказываясь хоть как-то прояснить сегодняшнее положение дела.
Как только из управы привели старую служанку, судья Ди вновь приступил к своим официальным обязанностям и сердито закричал на нее:
— Зачем ты, пустоголовая женщина, солгала мне? Почему сказала, что оба раза брала кипяток из большого чана на кухне? Я только сейчас выяснил, что второй раз ты сама грела воду на крыльце на маленькой печке. Почему ты не рассказала об этом, хотя я во время допроса велел тебе не упускать ни малейшей детали?
Старая служанка, услышав такое грозное обращение, в великом ужасе несколько раз стукнула головой об пол.
— Я прошу прощения у вашей чести, — ответила она дрожащим голосом, — на том допросе я была так смущена и расстроена, что совершенно забыла о такой подробности. Ваша покорнейшая рабыня умоляет вашу честь о снисхождении.