Затем судья Ди приказал привести Сю Детая. Когда он вошел в тускло освещенный зал суда и в дрожащем свете свечей увидел алую накидку судьи, весь ужас приближающейся смерти вдруг дошел до его сознания, и он упал на колени, малодушно закричав от страха. Судья Ди огласил приговор:
— Преступник Сю Детай должен быть казнен через удушение, смерть его должна быть мгновенной, а его тело не следует выставлять для публичного обозрения; данное смягчение приговора основано на заслугах перед государством отца и деда вышепоименованного Сю Детая. Все его имущество конфискуется.
Связанного Сю Детая также вывели за ворота управы и поместили в открытую повозку. На белом плакате над его головой было написано его имя, преступление и наказание для всеобщего обозрения.
Наконец в зал суда привели госпожу Цзю. Казалось, она постарела на целую жизнь. Сгорбившись, как старуха, она прошла по залу не поднимая головы.
Судья Ди зачитал приговор:
— Преступницу Би, урожденную Цзю, надлежит подвергнуть медленной смерти, но физическая смерть должна наступить после первого удара меча, данное смягчение приговора основано на том факте, что она перенесла суровые пытки в ходе расследования. Ее имущество не конфисковывается, учитывая, что после нее остается престарелая мать. Но ее голова должна быть выставлена на городских воротах, где ей надлежит находиться в течение трех дней.
После оглашения приговора госпожу Цзю также связали веревками, поместив у нее за спиной плакат с ее именем, преступлениями и наказанием.
Все три преступника уже стояли на повозке, и за ними расположились шесть солдат с обнаженными мечами, остальные солдаты с пиками и алебардами на плечах выстроились в два ряда по обе стороны от повозки. Все служащие и стражники управы заняли надлежащие места, встав в ряды по шесть человек впереди и сзади паланкина судьи. Процессию возглавляли десять всадников, которые очищали путь. А непосредственно за ними шагал могучий палач с мечом на плече, сопровождаемый двумя помощниками.
Три раза ударили в гонг, и судья Ди поднялся в свой паланкин. Справа от паланкина сидели на лошадях старшина Хун и Ма Жун, а слева — Цзяо Тай и Дао Гань.
Процессия медленно продвигалась по улицам Чанпина, направляясь к западным городским воротам.
Стар и млад, богачи и бедняки, все, кто мог ходить, высыпали на улицы города, чтобы понаблюдать за этим зрелищем. Люди громко приветствовали судью Ди, как только видели его паланкин. Но когда мимо них проезжала телега с тремя преступниками, молодежь осыпала их бранью, выкрикивая колкие насмешки и презрительные замечания. Впрочем, люди постарше упрекали этих насмешников, говоря:
— Не стоит вам чесать языками и злословить по их поводу. Лучше почешите в затылках да поразмышляйте над суровым возмездием, которое ожидает любого преступника по законам нашей страны. Вот перед вами алчный бандит, распутный студент из знатной семьи и похотливая женщина, все они вместе едут как равные в одной повозке смертников. Правосудие не считается со званиями, происхождением или полом. Пусть это зрелище послужит вам предостережением и всплывает в вашей памяти всякий раз, когда вдруг порочное искушение встретится вам на жизненном пути.
Когда процессия вышла из города через западные ворота, то число сопровождавших ее людей уже явно перевалило за тысячу. Наконец все прибыли к месту казни, первые лучи солнца заблестели на шлемах солдат, что выстроились по всем четырем сторонам площади.
Начальник гарнизона вышел вперед и приветствовал судью. Вместе они взошли на временное судейское возвышение, построенное перед местом казни за прошедшую ночь, и сели в кресла за высокий стол. Служащие и стражники управы неподвижно застыли перед ними.
Два помощника палача вывели Шао Лихвая в центр утрамбованной земляной площадки и поставили его на колени. Они вытащили шест с плакатом из-за его спины и оголили его шею. Палач снял куртку, обнажив свой мускулистый торс. Подняв меч обеими руками, он взглянул на судью.
Судья Ди подал сигнал, и голова была отделена от тела одним сокрушительным ударом. Один из помощников палача взял отсеченную голову за волосы и поднял ее перед судейским столом. Судья Ди пометил красной кистью ее лоб, и затем ее бросили в стоявшую тут же корзину, чтобы позже, согласно приговору, выставить голову Шао на городских воротах.