— После того как гости покинули нашу комнату, — ответил Вэньчжунь, — отец приказал мне лично поблагодарить всех, одного за другим, в приемном зале и, согласно обычаю, лично проводить каждого гостя до передних ворот. Когда я попрощался с последним гостем, уже прозвучал сигнал второго ночного обхода. Я совершенно выбился из сил. Я с большим трудом смог исполнить свой последний долг уходящего дня, то есть опуститься на колени перед отцом и пожелать ему спокойной ночи. Когда я, наконец, вернулся в покои, моя жена сидела в кресле у постели. Увидев, что я очень устал, она приказала служанке налить две чашки крепкого чая. Но перед тем как попрощаться с отцом, я уже успел выпить несколько чашек крепкого чая. Я велел служанке налить только одну чашку из стоящего в комнате чайника, и моя жена выпила ее, пока я раздевался. Потом мы отправились в постель. Когда прозвучал сигнал третьего ночного обхода — я как раз начал засыпать, — моя жена тихо вскрикнула. Я подумал, что это легкое недомогание, но боль усилилась и наконец стала такой невыносимой, что она помимо воли громко застонала. Я велел служанке поднять всю прислугу и позвать лекаря. Но, когда прозвучал сигнал четвертого ночного обхода, она уже умерла. Увидев темные пятна, появившиеся на ее коже, я понял, что она, вероятно, отравилась. Посмотрев в чайник, я заметил, что чай превратился в густую черную массу. Тогда я догадался, что там был яд.
Судья Ди спросил:
— Была ли у Ху Цзобиня возможность что-нибудь положить в чайник, пока он дурачился в ваших покоях?
Отец и сын в недоумении взглянули друг надруга и признались, что не помнят, был ли тогда там чайник или нет. Старый господин Хуаочень разволновался и спросил:
— Какое это имеет значение? У этого юношиХу была возможность подсьпать в чайник яд! То, что он был намерен причинить нам зло, доказано его же собственными словами. Если вашачесть допросит его под пыткой, он, безусловно, сознается!
Судья Ди покачал головой и ответил:
— Это преступление так просто не раскрыть! Это убийство, и я не собираюсь дальше давитьна Ху Цзобииiя без достаточных доказательств. В конце концов, у остальных гостей была точно такая же возможность совершить его, как иу Ху! А больше всего возможностей было у служанки! Я хочу допросить эту служанку.
Однако старый господин Хуа запротестовал. Он заявил, что судья Ди напрасно полагает, чтоон, известный ученьнй, добросовестно прослуживший префектом в нескольких провинциях, легко может обвинить кого-то в убийстве. Болеетого, он несет полную ответственность за каждого человека в своем особняке и гарантирует, чтоникто из его прислуги не способен на убийство.
Судье ди было неудобно проявить неуважение к человеку, который намного старше его. Поэтому он сказал:
— Простые люди берут за образец поведениянаши самые вьндающиеся семьи. Такие уважаемые люди, как вы, всегда находятся в центревсеобщего внимания. Так как за развитием делабудет внимательно следить население всего города, мы должны позаботиться о том, чтобы правила соблюдались неукоснительно, чтобы никтоне мог сказать, что при расследовании преступления власти более снисходительны к местноизнати, чем к простым людям.
Господин Хуа не мог с этим поспорить и неохотно велел позвать служанку. Когда та распростерлась перед судьей, он увидел, что онауже далеко не молода.
— Вы служили в особняке Ли и перешли вособняк господина Хуа вместе с вашей молодой хозяйкой или вы всегда работали у господина Хуа?
— Рабыню вашей чести, — ответила стараяслужанка, — зовут Чень. Я в ранней юности получила незаслуженную милость госпожи Ли, которая сделала меня своей служанкой. Когда ядостигла женской эрелости, госпожа Ли любезно выдала меня замуж за привратника своегоособняка. Недавно мой муж умер, и госпожа Лирешила, что я буду полезна ее дочери после еебрака с молодым господином Хуа.
Сначала судья Ди заподозрнл, что невесту, возможно, отравила служанка. Он знал, что вбольших особняках иногда случаются любовныеистории между молодыми хозяевами и привлекательными служанками, и бывает, что такую служанку охватывает дикая ревность, когда молодой хозяин, благоволивiпий к ней, приводит вдом невесту. Но эта служанка вообще была неиз особняка Хуа. Кроме того, она была уже непервой молодости. Ему пришлось отбросить этопредположение, и он спросил ее:
— Были ли вы единственным человеком, готовивмим чай невесте, и когда вы разогревали воду?
— В полдень, — ответила служанка Чень, — я принесла кувшин воды и вылила в чайник. Несколько человек пили этот чай, а когда пришлигости на свадьбу, чайник был пуст. Поэтому ранним вечером я снова пошла на кухню и наполнила кувшин кипятком из большого котла. Явылила его в чайник, стоящий на столике возлебрачного ложа, и укутала, чтобы сохранить тепло. Никто из него не пил, только невеста передтем, как лечь спать.
— Это означает, — продолжал судья Ди, — что чайник с водой, которую вы принесли вовторой раз, простоял там весь вечер. Вы не уходили из покоев, чтобы посмотреть на веселье вприемном зале?
— Я выходила из покоев только раз, — сказала служанка, — чтобы съесть свой вечернийрис. Я ужинала в маленькой кухоньке, примыкающей к покоям. Сразу же после еды я принялась готовить комнату к возвращению жениха и невесты с церемонии в приемном зале. Потом я ни разу не покидала покоев, и туда никто не входил. Наконец, невеста и жених вернулись с толпой гостей, среди которых был этотпротивный господин Ху, он-то, скорее всего, иподсьпал яд в чайник, пользуясь всеобщей сумятицей!
Глава 21. Судья Ди решает воздержаться от вскрытия невесты; он тщетно пытается обнаружить источник яда
Отпустив служанку, судья Ди обратился к господину Хуа:
— Вы видите, что дело против Ху Цзобиня основано лишь на словах. Расследование только началось. Теперь я осмотрю место преступления.
Господин Хуа провел его через несколько дворов и показал покои жениха и невесты. Там судья Ди увидел широкое брачное ложе на фоне черной стены; занавеска перед постелью была плотно задернута, и ее охраняли двое стражников. В изголовье стоял небольшой столик на резных ножках из черного дерева, а рядом стул из того же материала. На столике судья Ди увидел большой чайник в укутанной ротанговой корзине. Господин Хуа сообщил ему, что две чашки, к сожалению были убраны во время суматохи последовавшей за смертью невесты. Сам чайник никто не трогал.
Судья Ди приказал одному стражнику принести чистый чайник, а двум остальным отправиться на улицу и поймать бродячую собаку. Когда они ушли, судья Ди тщательно обследовал комнату, но ничего особенного не нашел. Подняв крышку чайника, он увидел, что тот наполовину заполнен густой черной жидкостью, напоминающей скорее сироп, чем чай. Более того, от нее исходил тошнотворный, затхлый запах. Судья Ди подумал, что будет невероятно трудно определить, что за яд был подмешан в чай. Может быть, это был мышьяк, но от него на теле жертвы не выступили бы синие пятна. Он налил немного жидкости в чистый чайник и снова почувствовал запах затхлости. Жидкость была черной, как чернила, но судья не смог обнаружить в ней никаких инородных частиц. два стражника привели собаку, несчастное, полуголодное животное. Судья Ди велел принести из кухни несколько кусочков мяса и, смочив их в чашке чая, бросил на лестницу, ведущую в маленький двор. Собака проглотила их с невероятной быстротой и, фырча, стала просить добавки. Через некоторое время ее шерсть поднялась дыбом, и она злобно зарычала. Вскоре ее рычание перешло в протяжный вой. Бедное животное пробежало несколько кругов и упало замертво.
Судья Ди ломал голову над природой яда. Он приказал уложить мертвую собаку в коробку и опечатать ее. Потом она должна быть представлена в суде, как вещественное доказательство.
Он вошел в покои и отодвинул занавески. Тело несчастной молодой девушки лежало на постели, где она умерла. В уголке рта у нее запеклась струйка крови, а стройное тело было покрыто темно-синими пятнами.
Судья Ди задернул занавески и попросил привести госпожу Ли. Соблюдая необходимую вежливость, он обратился к господину Хуа и госпоже Ли: