Благодаря здоровому честолюбию графа Абердинского и таланту великого архитектора, за 4 года был создан один из красивейших особняков Шотландии.
Но как часто бывает, сын и наследник графа не уделял внимания роскошному дому, который без ухода постепенно разрушался. У третьего графа Абердинского было другое серьезное увлечение, требовавшее много времени и полной отдачи сил. От папы молодой граф унаследовал любовь к прекрасному полу. С каждым днем в окрестностях Абердина, а затем и во всей Шотландии оставалось все меньше неохваченных им дам. В отличие от отца, молодой граф был весьма демократичен, и любил не только герцогинь, но и вполне обычных девушек.
В итоге «нечестивый граф», как его называли современники, женился на поварихе постоялого двора в Йоркшире. Она готовила потрясающие бараньи отбивные и была весьма решительной особой.
Во всяком случае, графу, пристрастившемуся и к отбивным и к ней, пришлось жениться, поскольку в противном случае дама обещала его просто пристрелить. Уметь хорошо готовить и вовремя предъявить пистолет – что еще нужно красивой женщине, что бы стать настоящей леди?
Впрочем, и после женитьбы граф не успокоился. Что бы жена не мешала его разгульной жизни, граф переехал «в гости» в соседний замок Эллон, где вскорости создал новую семью. Впрочем, таких «параллельных» семей у «нечестивого графа» было немало.
Гулянки графа сильно подкосили его финансовое состояние.
После смерти «нечестивого графа», сыну и наследнику Джорджу пришлось довольно трудно. Но, Бог, неуклонно пекущийся о достойных, пришел на выручку. Судьбой «безденежного сироты» заинтересовался премьер-министр. Он помог юноше получить блестящее образование. Тот окончил Харроу, а затем Кембридж, приобрел там множество высокопоставленных друзей и стал специалистом по античной литературе. Одним из друзей-однокашников по Харроу стал лорд Байрон. За любовь к древней Греции Байрон прозвал Джоржа – «афинянин». Прозвище приклеилось.
«Афинянин из Абердина» сделал стремительную карьеру. Довольно скоро он стал премьер-министром и проявил необходимую заботу о родовом гнезде.
В начале 19 века поместье Хаддо-Хаус нуждалось в серьезном восстановлении, и оно было произведено силами местного архитектора.
К сожалению, великий архитектор Уильям Адам к тому времени умер, и реконструкция несколько смазала чистые линии классического дома. Крылья дома были увеличены, появилась купольная башня с часами. Любовь к купольной башне, стоящей в самом неожиданном месте - страсть любых «местных» архитекторов.
В это же время появился замечательный террасный парк с восточной стороны дома. В парке были посажены более тысячи деревьев и устроено несколько прудов.
После смерти «Афинянина из Абердина», усадьба вновь оказалась заброшена. Наследник увлекся религией и вместе со своей женой уехал из Шотландии в Египет, где посвятил себя миссионерской деятельности.
Их сын (шестой граф Абердинский) опять-таки не вернулся в замок, а стал моряком и под псевдонимом Джон Осборн нанялся простым матросом на американское торговое судно. Впоследствии он дослужился до капитана, но во время шторма при плавании в Австралию его зацепило канатом, выбросило за борт, и отважный капитан утонул.
Поместье Хаддо-Хаус досталось его младшему брату – седьмому графу Абердина. Граф стал вице-королем Ирландии, получил титул маркиза, но его супруга почему-то невзлюбила родовой дом. В итоге была начата масштабная реконструкция.
В Хаддо-Хаусе появилась часовня в неоготическом стиле, новые фасадные лестницы и многое другое. В конце 19 века усадьба приобрела вид, сохранившийся до настоящего времени.
Сейчас в усадьбе проживает супруга четвертого маркиза Абердина – Джун. Она дипломированный музыкант и страстная любительница хорового пения. Вместе со своим (ныне покойным мужем) они создали хоровое общество Хаддо-хауса. В настоящее время в стенах усадьбы осуществляются постановки опер и проводятся театральные сезоны, посещаемые королевской семьей.
Классицизм.
У нас в России при строительстве частных усадьб непривычен сдержанный и аристократический архитектурный стиль – английский классицизм. Пока наши застройщики пытаются удивлять себя и знакомых буйством неожиданных форм и цветов от постмодерна до хай-тека.
Но не случайно говорится: «классика - вечна». Новомодные стили приходят и уходят, и, возможно, через несколько лет любой «навороченный новорусский» особняк будет вызывать только улыбку. А ведь дом строится не на один год. Это не модная одежда, которую легко менять каждый сезон. Поэтому, если вы не эпатажный эстрадный певец, для которого недоумение окружающих – бизнес, стоит выбирать один из классических архитектурных стилей. Здесь уж вы не ошибетесь. Дом всегда будет выглядеть достойно.
Достоинство и аристократичность Хаддо-хауса чувствуется во всем. Это сдержанные, но весьма пропорциональные, линии фасада из серого камня. Многочисленные архитектурные элементы здесь не бросаются в глаза. Но неторопливому взгляду видна красота каменных обрамлений окон, парапетов и карнизов. Затем дом начинают открывать свое тайное очарование – вот над входной дверью проявляется великолепный герб владельцев, вот вы замечаете неотразимый в своей изысканности плавный изгиб лестницы.
Мне кажется, хорошая вещь не должна нравиться немедленно. Все дорогое и хорошее словно говорит: «Изучи меня, узнай обо мне больше, и тогда – полюби меня». Думаю, это относится к домам, костюмам, машинам, и к людям.
Библиотека Хаддо-хауса.
Что бы понять характер дома, нужно побыть в его библиотеке. Желательно одному.
Библиотека – очень мистическое помещение. Если дом сравнивать с живым организмом, библиотека, наверное, правое полушарие мозга. Именно правое полушарие отвечает за нашу интуицию, сновидения и приходящие неведомо откуда мистические откровения. Именно правое полушарие дает нам любовь к музыке, творчеству, литературе.
Поэтому любой хороший дом всегда имеет библиотеку.
Это помещение должно способствовать желанию «посидеть в темноте». Тогда сверхъестественное, незримо обитающее рядом с нами, тихонько коснется плеча. Особенно это проявляется ночью. Днем мы уверено наступаем на твердыню окружающей реальности. И только после заката обнаруживаем, что кажущаяся твердая почва проваливается под ногой; смотришь вниз – и вместо предполагаемой травы и земли видишь глубокую расщелину, в темных закоулках которой мелькает нечто непостижимое, спеша укрыться от света. Насколько глубока эта расщелина? А может быть она повсюду и наша реальность это только хрупкий и ненадежный подвесной мост, зыбко качающийся над ней.
Многие помнят, магическое состояние вселенского одиночества, охватывающего нас, засидевшихся в библиотеке с книжкой за полночь.
Кажется, что все другие люди погружены в сон. Они не видят и не слышат вас и в своем бесчувствии приблизились к тому загадочному состоянию, которое мы называем смертью. Жизнь замерла, в доме тишина, связи с минувшим днем прерваны.
Когда большие часы пробивают двенадцать часов, приоткрывается дверь в иную реальность, медленно поглощающую привычный мир. Из сумрака повсюду выходят тени, весь день томившиеся в неволе и собираются толпой. Они выглядывают из каждого угла, искажая все привычные предметы. Даже знакомые вещи выглядят иначе. Теперь, в бездне другого мира, их облик меняется.