~
В Чикаго было ужасно душно даже вечером, когда старенький «Датсун» пересёк черту города и принялся стоять в коротких пробках на пути к тёте Томаса.
Та встретила их радушно и тепло, проводила в гостиную и тут же вытащила из шкафа пару полотенец. Томас тут же устремился в душ, а Ньют вспомнил про сообщение Минхо.
«Хромаю от больших нагрузок, а так… сойдёт. Я только что приехал в Чикаго, на отборочный тур «Ты думаешь, ты умеешь танцевать?», он в два дня проходит. Томми заставил».
«Сам-то как?»
В Лондоне уже должно быть два часа ночи, так что ответа Ньют не ждал раньше завтрашнего утра. Тётя Томаса, Мэри, быстро заварила чай и разогрела приготовленный вчера ужин: макароны с сыром.
Ньют уже допивал чай, когда из душа вышел Томас с повязанным на бёдрах полотенцем и бочком проскользнул в гостиную, где лежала его сумка с вещами.
— Сколько лет прошло, а как была привычка забывать чистую одежду перед походом в душ, так и осталась, — задумчиво пробурчала Мэри, а Ньют не смог сдержать смеха. Та очень скоро очнулась и тряхнула головой. — Так вы тут надолго?
Она уже во второй раз задала этот вопрос, но Ньют так понял, что она просто хотела занять гостя беседой.
— На два-пять дней, мэм.
— Мэри, — исправила та. Ньют кивнул, и через пару секунд рядом плюхнулся Томас и пододвинул к себе тарелку и кружку. Ньют не стал тратить время и сам удалился в ванную. Спать после дороги хотелось.
Мэри расстелила им на жестковатом диване, и Ньют уже был готов провалиться в сон, но его отвлёк Томас, прижавшийся к нему со спины, собственнически обнявший и поглаживающий пальцами по животу.
— Придержи своё либидо, а? — прошипел Ньют и хлопнул Томаса по руке.
— Я ничего не делал, — сонливо пробурчал Томас так, что Ньют едва разобрал, что он сказал.
Глубоко вздохнув, Ньют попытался заснуть. Завтра будет тяжёлый день.
***
У театра, в котором проходило прослушивание, с самого утра столпилась куча народа. Все хотели заявить о себе или же просто показаться в телевизоре. Многим быстро наскучило просто стоять в очереди, так что они включали музыку и танцевали прямо там, на тротуаре, из-за чего быстро собирали вокруг себя кучку таких же участников, как и они.
— Что, Томми, может, тоже попробуешь? — уже в который раз за утро поддел его Ньют, кивая на танцующего крамп темнокожего паренька с длинными дредами, собранными в низкий небрежный хвостик.
Томас закатил глаза.
— И терять свой козырь? Ну нет.
Ньют прыснул, а после двери театра раскрылись, приглашая участников внутрь. Ньюту и Томасу достался номер 24, и это они ещё раньше многих зашли. Ньют быстро занял сиденье у самого входа в зрительный зал и вытянул левую ногу, а Томас принялся подглядывать за первыми парами в щёлку двери. Его не особенно впечатлило, жюри, кажется, тоже, судя по разочарованным лицам выходящих из зала.
Из зала заиграл знакомый бит. Томас тут же нахмурился, пытаясь вспомнить, что его с этой песней связывало, но ничего не приходило на ум. Когда музыка оборвалась, Томас прильнул к двери, надеясь увидеть танцующих, но не смог разглядеть их лиц. Он посторонился от двери, и в этот же миг она распахнулась, и оттуда выскочили парень с девушкой.
— Мы прошли! Прошли! — закричала девушка, порывисто обняв своего соулмейта и запрыгав на месте. Со стороны послышались поддерживающие их хлопки, и тут Томас вспомнил их. Это же те самые парень и девушка, которых он обучал в парке хаусу! Девушка заметила его. — О, привет! Тоже участвовать приехали?
Томас сдержанно кивнул. Подумать только, использовать в качестве номера на отборочный тур его же связку!
С ним ещё попытались завязать разговор, но, наткнувшись на отчуждение, пара решила ретироваться. Томас обернулся к Ньюту, который заинтересованно посматривал на него, склонив голову вбок. Он кратко описал ситуацию, и Ньют вздохнул.
— Да ладно тебе, если так, то их выгонят ещё на первой неделе. А ведь ещё два этапа отборочного тура.
Томас продолжил тешить себя этой мыслью.
Когда наступила их очередь, они быстро взошли на сцену и окинули взглядом членов жюри. Их было всего двое: мужчина с короткой стрижкой и щетиной вокруг рта и светловолосая женщина. Томас не помнил их имён.
С ними поздоровались. Они сделали то же в ответ и назвали свои имена.
— Чем вы занимаетесь? — спросила их женщина.
— Я танцую на улицах, — сказал Томас первым, а потом указал на соулмейта. — Ньют занимался профессиональным балетом.
— Занимался? — перехватил инициативу мужчина.
— Я-я сломал ногу в январе, — ответил Ньют. Его глаза забегали по залу. — Пришлось прекратить.
Жюри сочувствующе покивали.
— Что вы хотите нам показать? — сменила тему блондинка.
Томас с Ньютом переглянулись, словно безгласно решая, кому отвечать. В итоге Томас вздохнул и сказал:
— Контемп.
Мужчина махнул рукой в пригласительном жесте, и Томас с Ньютом разошлись по краям сцены в исходные позиции. Заиграла музыка. Это был Woodkid — Land of All. Ньют просто тащился по этой песне.
Едва заиграли первые ноты, парни медленным шагом начали приближаться друг к другу. Томас поднял руку, всем телом потянулся к Ньюту, и тот, сорвавшись на бег и так же вскинув руку, обхватил его вокруг шеи и подпрыгнул: Томас перехватил его за талию. Толчок — Ньют в воздухе раскрывает ноги в шпагат и мягко приземляется на правую ногу, уходит в партер (1) и тянет за собой Томаса. Небольшая связка, и Томас сделал кувырок назад через плечо, помог подняться Ньюту, и тот, оттолкнув его, стремительно кинулся к кулисам. Резко остановился и вскинул руку, смотря вверх.
Томас схватил его за плечо и дёрнул на себя. То же движение, какое было в их дуэте, но наоборот: в этот раз отталкивал его Ньют. Ньют был напряжён — это было видно по его сосредоточенному выражению лица и тому, как он сильно разогнался в этом движении: парни подобрались к противоположной кулисе, хотя должны были оставаться в центре.
Томас же наслаждался танцем. Во время синхронной комбинации он настолько расслабился, что случайно мягко сделал то движение, которое должно быть резким. Томас собрался. Он не должен запороть этот танец. Ни за что.
По идее, вот-вот музыка должна смениться с мягкой на обрывистую и жёсткую, но тут член жюри поднял руку, и песня оборвалась.
— Спасибо, — сказал он, когда Ньют с Томасом осознали, почему всё прекратилось, и встали перед ними на авансцене. — Ваш танец… он просто ошеломляющий. Потрясающий замысел, а движения — это просто нечто. Однако, заметно, насколько вы отличаетесь друг от друга. Не знаю, была ли сама идея контраста, или просто сказывается ваш опыт в разных танцевальных направлениях…
Томасу в голову закралась мысль, что их сейчас выпрут. Похоже, Ньют подумал о том же, потому что у него было такое же выражение лица, что у него самого: волнение и ожидание вердикта.
— Позволь мне, Дженсон, — перебила его женщина. Выглядела она холодной, но тут она встала с места, улыбнулась и громко начала аплодировать. — Это было просто восхитительно. С таким контрастом вы идеально дополняете друг друга, и я буду рада видеть вас в следующем этапе.
Сбоку послышался вздох облегчения. Это был Ньют. Он широко улыбнулся, едва ли не истерично захихикал, схватился за грудь и наклонился, словно ему поплохело. Поняв, что тот был просто настолько счастлив, что не знал, куда себя деть, Томас навалился сверху и засмеялся.
— Спасибо огромное! — воскликнул Томас с таким видом, будто он уже выиграл в финале, а не всего лишь был допущен до следующего этапа. Он подхватил под локоть Ньюта и потащил прочь со сцены. Тот не сопротивлялся.
Они выскочили в коридор и позволили себе закричать от счастья.
— Да, чёрт возьми! — воскликнул Томас, и в ту же секунду Ньют обхватил его лицо ладонями и порывисто прижался к его губам своими. Длилось это не более двух секунд. Он так же быстро отстранился и заливисто рассмеялся. Где-то сбоку им засвистели.
— Я не знаю, почему радуюсь пропуску во второй этап так, будто это уже финал, но я давно не был так счастлив! — закричал Ньют и обнял Томаса, прижавшись всем телом и сдавив руками так, что у Томаса рёбра затрещали.