На последних словах Томас уже поднимался, но зашипел, почувствовав жжение в правой ноге.
— Чёртовы родственные души, — выдавил он сквозь зубы, но краем сознания подмечая, что и рука перестала болеть после этой вспышки боли в ляжке.
— До сих пор не встретил? — спросил Алби растерянным голосом, будто не зная, что ещё спросить.
— Как видишь. — Томас слегка пошевелил рукой, осознал, что придётся чем-то зафиксировать дома, и отмёл мысли о пострадавшей руке. — В любом случае, надо бы её поскорее найти, дабы не мучить друг друга.
— В смысле? — переспросил Алби.
Томас присел по левую руку от него и, проследив за пролетевшими мимо птичками, заговорил:
— Ну, смотри, я исполнитель уличных танцев, да? — Алби кивнул. — Поэтому неудивительно, что у меня высокий риск получения каких-то травм вроде растяжения или вывиха руки. — Он кивнул на свою руку, что покоилась у него на колене. — А она… Не знаю, что там с ней, но она либо любит бить себя по стопам молотком, либо она балерина какая-нибудь.
Алби издал странный звук, словно ему в голову пришла интересная идея.
— У нас тут труппа какая-то балетная выступает через неделю. Можем сходить, посмотреть, вдруг твоя родственная душа и впрямь балерина.
Томас состроил недоумевающее выражение лица и повёл плечом. Ну и абсурд! Вероятность попадания настолько мала, что легче поверить в то, что его соулмейт просто часто бьётся мизинцем о тумбочку и носит обувь на несколько размеров меньше положенного.
Внезапно Томас сглотнул и выпрямился. Он составил этот ассоциативный ряд и подумал, что его родственная, блин, душа действительно может быть балериной! Осталось только понять, какой и откуда.
— Алби, нам надо провести небольшое расследование. Поможешь?
— Купи мне кофе, и я твой.
Комментарий к
4ая позиция(1) - положение ног, в котором одна нога стоит перед второй на расстоянии одной стопы, носки врозь и наружу, здесь - левая нога спереди
препарасьон(2) - подготовка к движению, здесь - перевод рук из подготовительной позиции (руки опущены вниз, округленные в локтевом и лучезапястном суставах ладонью вверх) во вторую и первую (одна рука в стороне на уровне плеча, другая, соответственно, спереди)
фуэте(3) - фр. “отхлёст”, рабочая нога “выбрасывается” вперёд, придаёт “форс”, всё тело резко разворачивается на 180°
“форс”(4) - сила, рывок, помогающий совершить поворот или другое движение
локинг(5) - стиль уличных танцев, для которого характерны резкие движения рук и ног, “амплитудность”, чередование фиксации корпуса и замысловатых движений. Исполняется с высокой скоростью и под фанк (чаще всего)
C-WALK(6) - также уличный стиль, для которого характерны импровизированное движения ног, корпус и руки обычно не включены в танцевальные движения. также исполняется с высокой скоростью.
хаус(7) - направление уличных танцев, который танцуется под музыку house. Главная черта хауса - индивидуальное понимание самой музыки, а не бита, как в том же хип-хопе. Кстати, именно в этом направлении танцевал Томас и те два добровольца.
========== Часть 2 ==========
Раздался тихий стук в дверь, и Ньют приподнял голову с постели.
— Кофе готов, Ньют, — услышал он голос Анны. — И в гостевой комнате Вас ждёт Минхо.
— Я подойду через две минуты, — только и ответил Ньют, поднимаясь с кровати. Он подошёл к шкафу и быстро переоделся в белую домашнюю майку и серые штаны.
Минхо сидел в белом кресле и строчил что-то в, наверняка, Твиттере. Уж кто-кто, а этот парень действительно в какой-то степени был зависим от социальных сетей. Когда он услышал мягкие шаги позади, Минхо убрал телефон, обернулся и встал с места. Парни пожали руки и, обнявшись, похлопали друг друга по плечу.
— Что с твоей ногой? — спросил Минхо, бросив мимолётный взгляд на бинты с небольшим пятном на большом пальце. Он, конечно, знал ответ, но хотел услышать подробности.
Пока они шли на кухню, Ньют кратко описал ситуацию. Обычно все гости пили чай или кофе в столовой, но Минхо был своеобразным исключением. Его раздражала вся эта официальность, да и, к тому же, кухню он считал гораздо более уютной.
На небольшом столике стояла кружка кофе и тарелка с кусочком торта, а напротив них — половинка грейпфрута и ложка. Едва они уселись, Анна поставила рядом с Ньютом чашку чая.
— Я заварила молочный улун, как Вы любите, — она аккуратно поставила кружку перед Ньютом и поспешила уйти.
— Спасибо, — сказал Ньют, но след девушки уже простыл. Он взял в руки ложку и пододвинул к себе тарелку с грейпфрутом.
— Я скоро начну ставить в блокноте палку каждый раз, когда ты зарабатываешь травмы на репетициях, — сказал Минхо и отпил кофе. — В конце года посчитаю.
— Невозможно чему-то научиться, не пожертвовав чем-то, будь то время или целостность стоп, — с некой долью пафоса проговорил Ньют. Он зачерпнул ложкой мякоть грейпфрута и отправил её в рот. Слегка поморщился от кислоты.
— И как ты это ешь только? — выдохнул Минхо.
— Из присутствующих в этой комнате только у тебя аллергия на цитрусы.
— И то верно, — Минхо пожал плечами и продолжил пить кофе. — Ты ведь выступаешь уже в субботу, да? — Ньют кивнул. — Ну, я приду.
— Я бы удивился, если бы ты не пришёл, — сказал себе в чашку Ньют и улыбнулся.
— А как я могу пропустить танцующего в колготках Ньюта?
— Тебе не обязательно ходить на концерты, если хочешь увидеть меня, танцующего в колготках. — Ньют рассмеялся, когда Минхо в ответ на это вытер воображаемую слезу.
Спустя четыре темы для разговора, спустя одну съеденную половинку грейпфрута и один кусочек торта, спустя выпитый кофе и ополовиненную чашку чая, Ньют вскрикнул и выронил из руки чашку, содержимое которой расплескалось по колену и по полу.
Чашка разбилась вдребезги, но Ньют не обратил на это внимание. Он лихорадочно тряс в воздухе рукой, надеясь избавиться от ощущения, будто он сломал запястье. Эта боль даже заглушала жжение от пролитого чая.
Минхо подорвался с места и в мгновение обогнул стол. Он стоял в растерянном состоянии, не понимая, что для начала предпринять.
— Погнали в твою комнату, думаю, тебе надо переодеться, — сказал он, стараясь при этом не выглядеть паникующим, подхватил Ньюта под руку и потащил прочь из кухни. К этому времени уже прибежала испуганная Анна.
— Что случилось? — взволнованно спросила она, окинув взглядом осколки чашки на полу и след от чая у Ньюта на ляжке. Минхо пожал плечами.
— Похоже, мой соулмейт вывихнул запястье. Или вообще сломал, не знаю, — ответил Ньют, потирая болевшую доселе кисть, и пошёл в свою комнату уже без помощи Минхо. Тот поспешил за ним, оставив Анну собирать осколки.
Минхо разглядывал корешки книг на небольшой полке, пока Ньют переодевался. Здесь стояли только книги, посвящённые балетным танцам: «Методика классического тренажа. Учебное пособие», «Школа большого балета», «Матильда Кшесинская. Воспоминания», «Дыхание в хореографии. Учебное пособие».
— Кто такая Матильда Кшесинская? — спросил он, когда Ньют встал рядом с ним.
— Русская балерина XIX–XX веков. Выдающаяся, так сказать, личность.
— В смысле?
— Завела роман с императором, — просто ответил он. — Николаем II. Из-за угроз со стороны государства иммигрировала в Париж и открыла там балетную школу. А у меня на полке стоит её автобиография. Хочешь почитать? — Минхо закивал и легко выудил с полки интересующую его книгу, хотя Ньют почему-то подозревал, что тот её не прочитает.
~
Во вторник, в шесть часов вечера, Ньют растягивал мышцы ног на балетном станке и смотрел на своё отражение в зеркале прямо перед ним. Какая-то часть сознания настойчиво и раздражающе твердила, что его растяжка безупречна, но… Хотелось большего.
Два хлопка в ладоши. Ньют убрал со станка ногу и повернулся в сторону этих звуков. Джон Маскетти подключал CD-проигрыватель в розетку одной рукой и раскрывал ежедневник другой.