Иегуди Менухин и Вильгельм Фуртвенглер. Берлин 1945 год
В 1971 году, во время упомянутого конгресса, Иегуди Менухин сыграл в Москве ряд концертов (мне не довелось услышать его игру – я был в это время в Будапеште и Вене на гастролях с Большим Театром).
Пятидесятилетний Борис Гольдштейн, с именем которого связано начало этого повествования, был к тому времени многолетним солистом Московской Филармонии. Ему, однако, почти не давали выступать в Москве. В билетах на концерт Менухина ему было отказано самым хамским образом. Тогда Гольдштейн пришёл к Большому Залу Консерватории с двумя детьми и встал у милицейского оцепления в ожидании Менухина. Он, разумеется, встречался уже с Менухиным во время предыдущих визитов маэстро в Москву. При встрече с Гольдштейном, унижённым и оскорблённым, Иегуди Менухин сразу всё понял и попросил милиционера пропустить его. Милиционер потребовал билеты, на что Менухин внятно, по-русски, сказал, что у него ведь тоже нет билета, так что придётся пропустить всех. Надо было видеть потом лица филармонического начальства, когда Гольдштейн с детьми появился в директорской ложе! Эту историю рассказал мне сам Борис Эммануилович Гольдштейн, когда он был в Нью-Йорке в 1985 году. А в 1987 его не стало… Дорого было заплачено за всё пережитое, да и эмиграция в 1974 году не улучшила его здоровья.
Этот эпизод очень ясно отразил моральную позицию Менухина, продиктованную принципами гуманизма.
Пробыв на концертной эстраде 72 года, в марте 1999 года в Берлине после концерта с польским Камерным оркестром Иегуди Менухин скончался. Он оставил необъятное художественное наследие. Его неземная игра обогатила духовный мир тысяч и тысяч людей. Записи, оставленные им, будут вдохновлять профессионалов-музыкантов и любителей музыки во всём мире – ведь почти не было на земле места, где бы Иегуди Менухин не выступал.
Менухин создал в Англии свою музыкальную школу, подобную московской Центральной Музыкальной Школе. В ней работают российские преподаватели, которых Менухин привлёк к работе много лет назад, признавая тем самым значение русской скрипичной школы.
Его благородная работа по организации филантропической помощи «без политики и границ» достойна глубокого уважения. Искусство Иегуди Менухина всегда будет частью нашей жизни.
3. Исаак Стерн (1920–2001)
В конце 1940-х и начале 1950-х годов XX века на мировую эстраду вышел американский скрипач Исаак Стерн. В 1956 году, он, уже всемирно известный артист, посетил Москву, положив начало вместе с Давидом Ойстрахом культурному обмену с США.
Надо сказать, что все ожидали события из ряда вон выходящего. Впервые за многие годы Москву посещал один из самых знаменитых в то время американских скрипачей – Исаак Штерн, на афишах так и было напечатано. Звёзды мирового скрипичного мира посещали столицу СССР с постоянной регулярностью – раз в 11 лет! Вряд ли можно объяснить, почему так происходило, но факт тот, что первым известным мировым виртуозом, посетившим Москву после Революции – в 1923 году – был венгерский скрипач Жозеф Сигети, вспоминавший в своих мемуарах, что играл ещё в присутствии самого Ленина, в антракте Съезда Советов.
Вторым скрипачом с мировой известностью был Яша Хейфец, названный многими критиками «Королём скрипачей», посетивший Москву единственный раз в 1934 году. Ещё через 11 лет в столице выступал другой всемирно известный скрипач – Иегуди Менухин, прибывший в Москву в декабре 1945 года. Не прошло и полных 11 лет, как в Москве должен был выступить Исаак Штерн, выступление которого с таким нетерпением ожидала публика в тот вечер – 3 мая 1956 года. (Вскоре стали говорить и писать «Стерн», что соответствует английскому произношению фамилии Штерн).
Позднее стало известно, что Стерн отказался от услуг конферансье, по московской традиции объявлявшего перед выходом любого артиста: «Выступает такой-то и такой-то!», – как будто и без того не было ясно, для чего собралась публика и кого она будет слушать. Он также попросил убрать микрофоны, так как трансляция была бы нарушением его контрактов с радиокомпаниями Америки и Европы.
В своей книге «Мои первые 79 лет» Стерн вспоминает с большим волнением свой московский дебют. Всё для него и его аккомпаниатора Александра Закина было вновь – Первомайский парад на Красной площади, Большой Театр. Наконец Большой Зал Консерватории, люди, улицы, тёплая встреча в гостинице «Москва» с Давидом Ойстрахом и его сыном Игорем, ожидавшим в вестибюле его прибытия 3 часа – с икрой и шампанским! И Стерн и Закин прекрасно говорили по-русски, и таким образом, открытие нового для них мира было волнующим вдвойне…