«…Ах, если бы ты была здесь со мной, моя маленькая принцесса! Я должен собраться с силами и в течение 14 дней очень ограничить себя в бездумном наслаждении жизнью, чтобы заработать деньги…»
В переписке Фрейд предупреждал свою принцессу-невесту, что главная цель его жизни — врачебно-исследовательская деятельность, ради которой он должен «упорно заниматься наукой», а для этого ему нужен «значительный стимул», верный друг и надежная опора.
Фрейд не ошибся в Марте. Семейная их жизнь в целом удалась, она не была, конечно, идеальной, но вполне прочной. Дети встали на ноги. Дочь Анна пошла по стопам отца и стала известным ученым-психоаналитиком. Пятеро сыновей избрали другие, гуманитарные профессии. Творец психоанализа разбирался в тайниках человеческой души и знал, что именно скрепляет семейные узы: «Мы должны каждый день говорить, что все еще крепко любим друг друга. Это ужасно, когда два любящих сердца не способны найти ни достойной формы, ни времени для ласковых слов. Они как бы берегут эти нежности на случай неожиданной беды, болезни. И тогда сама ситуация вынудит их к этому. Не надо скупиться на нежность. Чем больше тратите ее, тем активнее она восполняется. Если о нежности забывают, то незаметно утрачивается душевная связь, и отношения супругов бывают подобны в таком случае ржавому замку. Вроде бы и есть замок, да на что он годен, если весь заржавел?..» — так думал и говорил Фрейд.
И еще одно высказывание мэтра психоанализа: «Суть того, что мы называем любовью, есть, конечно, то, что обычно называют любовью и что воспевается поэтами, — половая любовь…»
В годы активной переписки Фрейд называл Марту «маленькой принцессой» и писал, что слова «нет» он не переживет. Но время — великий разрушитель любой любви. В 1907 году в гости к Фрейду приехал его коллега Карл Густав Юнг с женой, но, прежде чем принять их, Фрейд извиняющимся тоном сказал: «Я прошу прощения за то, что не могу проявить подлинного гостеприимства. У меня дома ничего нет, кроме старой жены».
Год спустя, в 1908-м, Фрейд грустно писал в одном из писем: «Семейная жизнь перестает давать те наслаждения, которые она обещала сначала…»
Да, семейная жизнь — не ровная дорога. В один из тупиков угодил и сам Зигмунд Фрейд. «Тупиком» оказалась сестра Марты Минна, про которую Фрейд писал, что она похожа на него, что «оба они неуправляемые, страстные и не очень хорошие люди, в отличие от Марты, человека очень положительного». Очевидно, это было написано в минуту какого-то психологического срыва, ибо вся жизнь Фрейда опровергала его утверждение о том, что он — человек «неуправляемый» и «страстный». Минна проявляла активный интерес к психиатрии и этим, наверное, еще более привлекла к себе Фрейда. Судя по всему, у них была интимная связь, более того, Минна забеременела. Но в конечном счете все обошлось: страсть к сестре жены оказалась недолгой, и Минна оставила доктора, к большому облегчению Марты. А сам Зигмунд Фрейд заявил, что отказывается от сексуальной жизни. Неизвестна реакция на это Марты, но, возможно, такой поворот ее вполне устроил. Все это напоминает известные нам случаи кастрированных котов, которые не докучают хозяйкам и поэтому особенно любимы ими.
Итак, и у положительного Фрейда был в жизни грешок, всего лишь одна маленькая интрижка, хотя по статусу родоначальника фрейдизма он явно тянул на большее. Жан Поль Сартр, изучавший биографию Фрейда, считал, что друг ученого Вильгельм Флисс сыграл в его жизни отрицательную роль искусителя. В пьесе Сартра коллега великого психоаналитика Мейнарт говорит: «Нормальные люди, Фрейд, вот кто наши враги…»
Да, это так. Но враг сидит и внутри нас. Враг — это тайные желания.
Однажды Фрейд признался Юнгу:
— Я очень плохо сплю, с тех пор, как приехал в Америку. Мне все время снятся проститутки.
— Ну так почему бы тебе не предпринять что-нибудь для решения этой проблемы? — спросил Юнг.
— Но ведь я же женат! — с ужасом воскликнул Фрейд.
В книге французского психоаналитика Лидии Флем подробно рассказано о взаимоотношениях Фрейда с женой, братьями, сестрами и с детьми. Одна лишь цитата: «Став больше родственником, чем учителем, он рассказал нам о том, что загнанное вглубь все время пытается прорваться на поверхность, что то, о чем молчат губы, выдают руки и что лишь сознание может одержать верх над бессознательным».
Еще раз повторим: тайные желания. Человеческие бездны. Это как раз то, что интересовало и нашего Достоевского, который был любимым писателем Фрейда. Фрейд читал его десятилетиями, но однажды изнемог над мрачными страницами русского гения и написал в письме к Рейку: «…при всем моем восхищении Достоевским, его интенсивностью и совершенством, я его не люблю. Это потому, что моя терпимость к патологическим случаям истощается во время анализа».