Бездны Достоевского были глубже и страшнее глубин Фрейда.
Но оставим частную жизнь ученого в покое, а поговорим лучше о значении того, что он сделал. «Первопроходцем будущего» назвал Фрейда Томас Манн. Его высоко ценили такие авторитеты в мировой литературе, как Герман Гессе, Стефан Цвейг, Роберт Музиль… Однако были и противники, среди них, как ни странно, — Владимир Набоков, который называл Фрейда не иначе как «венский шарлатан, мистик и пошляк». Это Набоков пустил в оборот язвительное словечко «либидобелиберда».
Но как не иронизируй, а «либидо» играет свою роль в жизни практически всех людей, порой и роковую. Уже в наше время в архивах австро-венгерской жандармерии был обнаружен документ о покушении на Фрейда в 1925 году. Совершил его земляк, который долго выслеживал ученого и произвел роковой выстрел. Но… ирония или причуда судьбы: жертвой оказался не Зигмунд Фрейд, а некий венский дантист, разительно похожий на ученого. На суде покушавшийся так объяснил свой поступок:
«Не мог я нормально жить, когда прочитал книжонки Зигмунда. Завел он всех нас в тесную комнату подсознания и приковал кандалами комплексов… Гнусная, античеловеческая выдумка этот его психоанализ, а ведь немало судеб попортил! Я решил заступиться за людей».
Можно подумать, что если бы этот антифрейдист убил Зигмунда Фрейда, человечество перестало бы мучиться от тягот своего пола!
Конечно, спокойнее ничего не знать и не ведать. Ни об эросе, ни об «инстинкте смерти» (так Фрейд называл агрессию), но незнание само по себе не исправляет и не облегчает человеческую жизнь. Уже давно она развивается во многом по тем законам, что открыл доктор Фрейд, нравится это кому-то или нет. И не надо забывать о том, что именно Фрейд предсказал появление в XX веке новых культов, когда на место мифических божеств встанут люди, подобные Гитлеру или Сталину, а миллионы будут им слепо поклоняться.
«Массы никогда не знали жажды истины, — говорил Фрейд. — Они требуют иллюзий. А тот, кто угадает желание толпы, не нуждается в логической проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повторять одно и то же».
Так что старик Фрейд был прав — и в любви, и в политике.
«Заповедь» нобелевского лауреата
Миссис Фетли взглянула и содрогнулась. Потом наклонилась к миссис Эшкрофт и поцеловала ее в желтый восковой лоб и в поблекшие серые глаза.
— Ведь муки зачтутся… Зачтутся?
Мы обошли всю карту,
Все новые пути,
Нам острова светили,
Которых не найти…
О Киплинге не утихают споры по сей день. Одни называют его великим поэтом, другие считают безнадежно устаревшим. Третьи числят Киплинга всего лишь писателем для подростков, как, скажем, Дефо или Марка Твена. Между тем Редьярд Киплинг — лауреат Нобелевской премии, ее он получил в 42 года — за всю историю этой премии не было среди писателей лауреата моложе, чем он. Это был пик его популярности, далее она пошла на убыль. Особенно несправедливы к Киплингу его соотечественники — англичане. «Киплинг променял славу поэта на славу политика», — презрительно бросил Честертон. Для многих рядовых англичан Киплинг — колонизатор, солдафон, всего лишь солдат Британской империи.
В России избранные рассказы Киплинга вышли впервые в 1908 году. Издавали его и в первые годы советской власти: сказки в переводах Корнея Чуковского, стихи — в переводах Самуила Маршака. Затем произошел поворот в отношении к Киплингу, и в 1936 году о нем писали уже так: «Творчество Киплинга усиленно пропагандируется и поднимается на щит».
А уж про солдатскую правду, пожалуй, никто лучше Киплинга и не написал:
«Талант его неистощим, язык точен и богат, выдумка его полна правдоподобия; обширные поразительные знания, вырванные из подлинной жизни, во множестве горят и сверкают на страницах его книг…» — так писал о Киплинге Константин Паустовский.